Смерть и танцующий лакей
Шрифт:
— Вот, — сказал Джонатан, — надеюсь, дамы соберутся здесь поболтать, может быть, написать письмо или повязать. Должен вам пояснить, что мисс Клорис записалась в женскую вспомогательную службу ВМС, и, пока ее не призвали, заполняет временное бездействие бесконечным вязанием носков. Моя родственница Херси тоже неукротимая вязальщица. Уверен, что и бедная Сандра усердно занимается какой-нибудь самой отвратительной работой.
— А мадам Лисс?
— Ну, вообразить мадам Лисс, окруженную мотками шерсти цвета хаки, способен только сюрреалист. Попробуйте. Я уверен, что вам это удастся. Пошли дальше.
Дверь из будуара вела в маленькую курительную, в которой Джонатан, следуя духу времени, все-таки решился установить телефон и радиоприемник, но которая во всем прочем оставалась после смерти его отца без изменений.
— Видите, здесь я расставил горшки с душистым табаком. Конечно, это слишком нарочито, но я не удержался. Теперь в библиотеку.
Дверь из курительной вела в библиотеку. У библиотеки был самый обжитой вид во всем доме, и действительно, большую часть свободного времени Джонатан проводил именно здесь, среди книг, в выборе которых ощущался причудливый вкус многих поколений, и было ясно, что только немалые средства позволяли удовлетворять эти причуды. Сам Джонатан щедро увеличил коллекцию. Выбор его был весьма странен: от переводов турецкой и персидской поэзии до работ самых заумных современных авторов и учебников по криминалистике. Он читал все без разбора, но неизменным оставалось его преклонение перед елизаветинцами. [2]
2
Условное название писателей, творивших в конце XVI — начале XVII веков в царствование королевы Елизаветы I Тюдор и короля Якова I Стюарта. К ним относятся Дж. Лили, Б. Джонсон, У. Шекспир.
— Для этой комнаты у меня был такой богатый выбор, что я растерялся, — сказал он. — Букет, составленный по моде шекспировских времен, кажется уж очень избитым, но в нем преимущество — его легко узнать. Потом я начал склонятся к затейливому образу Ли Ханта. [3]
Помните, он писал, что мысли чувства легко выразить нарциссами и гвоздиками, игру слов — тюльпанами, а прелестные, идущие от чистого сердца фразы — маргаритками. Но, к сожалению, теплицы в середине зимы не отвечают запросам Ханта. Поэтому вы видите здесь мирт, символ высшей власти, как говаривал наш великий доктор Джонсон. [4]
3
Xант Ли (1784–1859) — английский поэт, критик, эссеист.
4
Джонсон Самуэль (1709–1784) — английский писатель и лексикограф.
К нему добавлены в основном цветы из довольно мрачного букета бедной Офелии. Конечно, во всем этом преобладает печальная нота. Но зато наверху, в комнатах гостей я снова дал себе волю. Масса подснежников для Клорис, туберозы и даже несколько орхидей для мадам Лисс, ну и так далее.
— А что для миссис Комплайн?
— Восхитительный букет из бессмертников.
— А это не слишком жестоко?
— Ну что вы, мой дорогой. Я так совсем не считаю. — Джонатан бросил на гостя странный взгляд. — Кстати, я надеюсь, вам понравится действительно великолепный кактус, который стоит у вас на подоконнике. Глядя на него, любой новомодный художник замыслил бы написать нечто в серых и неуловимо-зеленых тонах. А теперь я должен позвонить Сандре Комплайн, а потом доктору Харту. Я решился попросить его подвезти мадам Лисс. У Херси своя машина. Извините, я вас покину.
— Одну минуту! А какие цветы вы поставили у себя в комнате?
— У себя? Ну конечно же букет с благородным лавром.
2
В четыре часа приехали миссис Комплайн с сыном Уильямом и его невестой Клорис Уинн. К этому времени Мандрэг находился в состоянии такого же возбуждения, как и хозяин дома. Он никак не мог представить себе, что же выйдет из затеи Джонатана: доставит ли она
Но в Уильяме Комплайне с его унылой внешностью, с обожанием матери и весьма сомнительной победой над братом Мандрэг надеялся найти благодатный материал для пьесы. Он уже почти закончил мысленно первую сцену, где Уильям должен стоять между матерью и невестой на фоне светло-зеленого, выполненного в кубистской манере неба, когда открылась дверь гостиной, и дворецкий Кейпер объявил о приезде гостей.
Конечно, они производили куда более заурядное впечатление, чем рисовалось в воображении Мандрэга. Он представлял себе миссис Комплайн закутанной в темное одеяние, а она была в дорогом костюме из твида. Вместо монашеского капюшона он увидел обыкновенную шляпку, украшенную лентой и искусственной мушкой. Но вот ее лицо, хотя и не так фантастически изуродованное, как он думал, вызывало мучительную жалость. Казалось, будто кто-то злобно растянул его в нескольких местах. В ее огромных, без блеска, глазах оставалось что-то от прежней красоты. У нее был прямой короткий нос, но левый уголок рта опустился, и левая щека обвисла, причем это выглядело так, будто она поспешно затолкала туда огромный непрожеванный кусок. Выражение лица от этого становилось нарочито скорбное, как у клоуна. Джонатан был прав, когда говорил, что вид у нее был какой-то жестоко-комичный. Мандрэга удивило ее самообладание и холодный сухой голос. Уж это никак не подходило к придуманному им образу.
Мисс Клорис Уинн была девушка лет двадцати, очень хорошенькая. Ее светло-золотистые волосы зачесаны назад и уложены такими плотными рогульками, что, казалось, были сделаны из какого-то особого материала. Широко посаженные глаза изумительной формы, большой яркий рот, превосходная кожа. Она была довольно высокого роста и двигалась неторопливо, серьезно глядя перед собой. По пятам за ней шел Уильям Комплайн. Вот он оказался именно таким, каким ожидал увидеть его Мандрэг — заурядным человеком, в котором, впрочем, было нечто, вызывающее неосознанную тревогу. Он был одет в аккуратную военную форму, но в нем совсем не чувствовалась бравая офицерская выправка. Он был светловолос и казался бы вполне недурным собою, если бы в его грубоватых чертах проступало больше индивидуальности. Его будто неумело срисовали с прекрасного оригинала. Во всем облике старшего Комплайна ощущалась какая-то напряженность.
Почти сразу Мандрэг заметил, что, прежде чем посмотреть на невесту, а делал он это очень часто, Уильям бросал взгляд на мать, которая намеренно не обращала на него внимания. Миссис Комплайн непринужденно, как со старым приятелем, болтала с Джонатаном, а тот в свою очередь все время втягивал в разговор остальных. Он был в ударе. «Ну что ж, — подумал Мандрэг, — неплохое начало, а еще много всего в запасе». В это время до него дошло, что мисс Уинн что-то ему сказала, и он повернулся к ней со смущенным видом.
— Я там ничего не поняла, — говорила мисс Уинн, — но она вызвала во мне полное смятение, а это всегда довольно забавно.
«Ага, — подумал Мандрэг. — Это о какой-то моей пьесе».
— Не знаю, конечно, так ли вы думали, когда это писали, как и я, когда это смотрела.
— Обри! — воскликнул Джонатан. — Мисс Уинн ваша поклонница.
— Поклонница чего? — спросила миссис Комплайн своим бесцветным голосом.
— Пьес Обри. Если все будет хорошо, в марте театр «Единорог» начнет свой сезон новой его пьесой. Вы должны побывать на премьере, Сандра. Пьеса называется «Неудачная светомаскировка».