Смерть, идущая по следу… (интернет-версия)
Шрифт:
— В 1956 г. и в последующие годы (после успеха операции «home run»), разведки стран НАТО получили подтверждение незащищённости территории СССР с северного направления. Полёты скоростных самолётов-разведчиков «Стратоджет» из Туле(Гренландия), Брайс-Нортон (Великобритания) и Фэрбэнкса (Аляска) вглубь территории СССР через побережье Северного Ледовитого океана стали весьма активны. Так продолжалось вплоть до середины 1960 г., пока советский лётчик-истребитель капитан Василий Поляков на перехватчике МиГ-19 не уничтожил RC-47 в районе м. Канин Нос (случилось это 1 июля 1960 г.). Десантирование «транзитёров» в горах Северного Урала позволяло резко сократить время, потребное для выдвижения к объектам разведки на Южном Урале и в Западной Сибири, не снижая при этом скрытности проводимой операции. В условиях лесной и практически безлюдной местности, при десантировании в тёмное время суток, высадка «транзитёров» не могла быть обнаружена
Понятно, что случайная встреча группы Игоря Дятлова с заброшенными американскими разведчиками ничем последним не грозила. В самом деле, разведчики имели типажи, полностью соответствовавшие времени и месту, они были отлично легендированы и, в ходе простого разговора, обнаружить нестыковки в их рассказах было совершенно невозможно. Какую опасность для них таила случайная встреча с группой туристов? Да никакую, нулевую… Это, в общем-то, очевидно.
Однако вся очевидность исчезает, как только мы вспомним про радиоактивную одежду. В обычном походе её не должно было быть. Ещё раз напомним, что в то время контроль за оборотом расщепляющихся материалов относился к компетенции КГБ, попытка сохранить одежду с радиоактивной пылью могла расцениваться как попытка обмана органов госбезопасности.
Можно ли предположить, что одежда с радиоактивной пылью была связана с Георгием Кривонищенко и появилась у него вследствие работы последнего в «атомном городе»? В принципе, предположение логичное, лежащее, так сказать, на поверхности. Существуют только несколько «но» о которых необходимо упомянуть в этой связи.
Во-первых, после т. н. «кыштымского взрыва», вследствие которого в ближайших окрестностях Челябинска-40 в сентябре 1957 г. произошёл выброс в атмосферу значительного количества радиоактивных отходов, имело место значительное (хотя и весьма неравномерное) заражение самого города, его улиц и зданий. В конце сентября и в октябре 1957 г. в Челябинске-40 были проведены значительные дезактивационные работы, сопоставимые по своим масштабам с теми, что имели место почти через 40 лет в прилегающих к Чернобылю районах. Посты дозиметрического контроля проводили тотальные замеры радиоактивного фона по всем городу и окрестностям. Проверке подвергались в т. ч. и жилые помещения. В те дни и месяцы этот город стал, наверное, самым чистым городом Совесткого Союза — перед подъездами жилых домов были смонтированы специальные мойки для обуви в проточной воде, чтобы люди, входящие в улицы могли смыть уличную пыль. Её, кстати, почти и не было — город буквально «вылизывался» военнослужащими, пыль той осенью по несколько раз смывали с крыш, фасадов и карнизов всех зданий. Что особенно важно для нашего повествования — дозиметрическому контролю подвергались личные вещи, одежда и обувь жителей города. Да-да, буквально так, передвижные посты обходили квартиры, общежития, магазины, школы, склады и проверяли подряд все предметы. Никто в то время не мог запретить или ограничить действия дозиметристов. «Грязные» предметы изымались, должным образом актировались и их владелец мог получить материальную компенсацию за изъятое (утраченное) имущество. Т. о. Георгий Кривонищенко не имел никаких оснований дорожить радиоактивным свитером или шароварами — сдав их «по акту» в службу дозиметрического контроля он не только гарантированно укреплял своё здоровье, но и получал за это денежную компенсацию.
Во-вторых, совершенно непонятно, какую пользу могла принести Георгию Кривонищенко попытка скрыть «грязную» одежду в случае её успеха. Во имя чего он должен был всё это делать? Очевидного с бытовой, или говоря иначе, повседневной, точки зрения ответа просто нет. Каким бы хорошим ни был свитер или штаны, они не стоили риска заработать лейкемию или саркому Капоши, а значит, путь у этих вещей мог быть один — в мусорное ведро. А отнюдь не в поход на Отортен, где эти вещи, возможно, Георгию пришлось бы носить на себе пару недель, а то и больше. Не надо упускать из вида и другой, весьма деликатный, но понятный любому мужчине аспект — Георгию Кривонищенко в 1959 г. шёл всего лишь двадцать четвёртый год (он родился 7 февраля 1935 г.), а это ведь самое время мужской силы! О том, что радиоактивность угнетает половую функцию, тогда уже прекрасно знали, и ни один разумный мужчина не нацепил бы на себя даже самый красивый, но «грязный» свитер без свинцового фартука. Здоровье во все времена было ценнее даже самой красивой тряпки.
В-третьих, сохранённые вещи с радиоактивной пылью превращали их обладателя в потенциального изменника Родины. Если бы когда-нибудь стало известно о хранении такой одежды, то это означало бы самые серьёзные последствия для её владельца. Для Георгия Кривонищенко это повлекло бы как утрату доверия по месту работы, так и утрату самой работы, причём перечень возможных неприятностей этим далеко не исчерпывался. Повторяя Жванецкого, хочется спросить: оно ему надо?
Каков же вывод из всего, написанного выше? Он чрезвычайно прост: в обычной ситуации, в обычном туристическом походе радиоактивных вещей у членов группы Игоря Дятлова не должно было оказаться ни при каком раскладе.
21. Понятие «контролируемой поставки» как комплексного оперативно-розыскного мероприятия органов государственной безопасности (внутренних дел)
Однако, сильно радиоактивные вещи среди поклажи туристов всё же оказались. И это обстоятельство заставляет предполагать, что поход группы Игоря Дятлова с самого начала планировался как очень необычный. В этом нас убеждает ряд весьма странных событий и совпадений, связанных как с отдельными участниками похода, так и событиями вокруг него.
Смеем предположить, что переноска вещей осуществлялась отнюдь не в тайне от компетентных органов и не являлась преступной. Кто-то из группы Игоря Дятлова нёс два свитера и штаны с радиоактивной пылью для передачи их в заранее обусловленном месте группе «транзитных» агентов. Передача эта планировалась изначально, причём задолго до похода, и встреча с «транзитёрами» на склоне Холат-Сяхыл вовсе не была случайной. Запланированную КГБ операцию мы назвали бы сейчас «контролируемой поставкой», но в те годы такого понятия не существовало. Впервые это словосочетание появилось в 1988 г. в «Конвенции ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ». В самом широком смысле под «контролируемой поставкой» понимается метод, при котором допускаются вывоз, провоз или ввоз на территорию одного или нескольких государств незаконных или вызывающих подозрение партий груза с ведома и под надзором их компетентных органов в целях расследования какого-либо преступления и выявления лиц, участвующих в совершении этого преступления. Определение это хотя и звучит несколько коряво, зато является самым юридически корректным из всех возможных, оно взято из ст.2 «Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности».
Операции такого рода разделяют на внешние и внутренние «контролируемые поставки» в соответствии с тем, предполагается ли в ходе их реализации пересечение государственной границы, или нет. Ещё одним критерием классификации может служить аутентичность «поставляемого груза» заявленному. Если в ходе операции на всех её этапах действительно осуществляется перемещение того груза, о котором уведомлен объект проведения операции, то такую поставку называют «обычной». Если же разрабатываемый объект дезинформируется и органы охраны правопорядка производят замену груза безопасным муляжом, то говорят о «контролируемой поставке с подменой».
«Контролируемая поставка» является комплексным оперативно-розыскным мероприятием, потому что её реализация распадается на множество элементарных (простейших) оперативных мероприятий. Например, опросов (оперативный опрос — это особое оперативно-розыскное мероприятие, заключающееся в получении информации путём непосредственного общения оперативного работника (либо доверенного лица) с носителем значимой информации, без раскрытия служебной принадлежности оперработника и истинной цели получения информации). Или проверочных закупок, которые являются самостоятельным видом оперативно-розыскных мероприятий. Или установление наблюдения, возможно, неоднократного, за различными лицами и объектами. Очень часто в ходе подготовки операции «контролируемой поставки» приходится решать весьма важную (и непростую) задачу оперативного внедрения штатного оперативного сотрудника (либо доверенного лица, т. н. «конфидента») в интересующую правоохранительный орган среду. Очень часто правоохранительным органам приходится заниматься организацией негласного воздействии на лиц, способных содействовать решению задач оперативно-розыскной работы, причём лица, подвергающиеся такому воздействию, не должны понимать кто является его истинным инициатором и в чьих интересах должны приниматься те или иные действия или решения.
Важным условием проведения «контролируемой поставки» является документирование важнейших её этапов с целью облегчения последующего уголовного судопроизводства. Подобное документирование подразумевает использование допустимых в той или иной конкретной обстановке технических средств (фотографирование, видео- и аудиозапись), сохранение и закрепление следов вовлечённых в операцию лиц (отпечатков пальцев, почерков и т. п.), вещественных улик (тары, со следами перевозимого вещества, поддельных документов, печатей, оружия и т. п.). Надёжное документирование противоправной деятельности в ходе операции «контролируемой поставки» является одной из основных задач организации такого рода оперативных комбинаций.