Смерть играет (Когда ветер бьёт насмерть)
Шрифт:
– Я находился на дежурстве снаружи, у главного входа, сэр, когда внутри началась какая-то суматоха.
– Что именно вы услышали?
– Среди публики раздались вскрики и истерический плач, сэр, а санитар из "Скорой помощи" Сент-Джонса доложил, что какая-то дама упала в обморок. Я вошел внутрь и узнал, что в одну из артистических комнат вызвали доктора. Тогда через дверь, которая ведет на сцену, я прошел в коридор и в этой уборной застал доктора Катбуша и мистера Эванса, руководителя оркестра. Еще здесь находился мистер Сефтон.
–
– Насколько я понял, это муж покойной, сэр. Он был в ужасном состоянии, и мне не сразу удалось уговорить его покинуть комнату. Он делал массу диких обвинений по адресу многих людей, включая мистера Эванса.
– Понятно. И что вы предприняли?
– Получив от доктора подтверждение, что леди мертва и что есть серьезные основания предполагать уголовное преступление, я решил, что мой долг - взять на себя ответственность.
– Я вас спрашивал,- холодно прервал его Тримбл,- какие вы предприняли действия.
– Не желая оставлять место происшествия без охраны, я попросил одного из служащих Сити-Холл, который сопровождал меня от главного входа, информировать полицейское управление о происшедшем по телефону, сэр. Ожидая прибытия помощи, я предложил мистеру Эвансу сообщить об отмене концерта и попросить зрителей разойтись. Что, как я понимаю, он и сделал.
– Дальше?
– Затем я занял пост снаружи у дверей комнаты, чтобы никто в нее не входил, где вы меня и застали. Задача несколько осложнялась по той причине, что к этому моменту оркестранты покинули сцену и мельтешили, если можно так выразиться, вокруг, каждый со своим инструментом различной формы и размера.
– Следовательно, все эти люди в коридоре - оркестранты? Кажется, их слишком много.
– Нет, сэр, не все. В этом кроется еще одно осложнение. Во время событий, что я пытаюсь описать, и даже раньше моего прибытия на пост, имело место проникновение в здание нескольких людей.
– Короче говоря, сюда проникло множество посторонних?
– Короче говоря, да, сэр. Нужно принять во внимание, сэр, что большая часть музыкантов - местные леди и джентльмены, у всех них есть мужья и жены, которые, естественно, собрались в коридоре, чтобы узнать, что здесь происходит и что,- повествовательная манера констебля с видимым усилием восстановилась,- что с их близкими.
– Понятно.
– Как только я освободился, сэр, я поставил у входа привратника, чтобы пресечь доступ внутрь посторонних лиц.
– Чтобы что пресечь?
– Доступ, сэр. Посторонних...
– Да, да, понятно. Но до этого момента контроля за входом не было...
– Никто не мешал их доступу, сэр.
– К черту ваш доступ!- потеряв терпение, вскричал инспектор.- Меня интересует уход. Значит, никто не препятствовал выходу людей из здания?
– Именно так, сэр.
– И для данного расследования этот факт может оказаться гораздо более важным, чем вопрос о том, кто появился здесь уже после преступления!
– Я понимаю, сэр... теперь, когда вы об этом сказали.
– Ну,
– Я вам очень обязан, сэр.
– Думаю, теперь нам нужно поговорить с мистером Эвансом и с этим Сефтоном, о котором вы упомянули. Вам известно, где они находятся?
– Думаю, сэр, вы найдете их в соседней комнате. Она называется репетиционной, потому что в ней стоит пианино. Я предложил им подождать там, чтобы нас не прерывали. С ними, кажется, еще двое человек.
Послышался стук в дверь, вслед за тем она приоткрылась и в щель просунулась голова сержанта Тейта.
– Прибыл дивизионный доктор, сэр,- сообщил он.- А также специалист по отпечаткам пальцев и фотографы.
– Пришлите их сюда,- распорядился Тримбл.
Небольшое помещение сразу заполнилось деловитыми и озабоченными специалистами. Тримбл дал необходимые указания и ушел, оставив вместо себя сержанта Тейта. Но, уходя, он услышал снисходительное замечание своего подчиненного специалисту по отпечаткам пальцев:
– Нет смысла возиться с этой дверью, Берт. Она вся в отпечатках пальцев инспектора!
"Придется преподать этому типу урок!" - подумал про себя Тримбл. И что весьма странно, именно то же самое в этот момент подумал и сержант Тейт.
Затем инспектор прошел в комнату, которую ему представили как репетиционную. Она была во всех отношениях подобна той, которую он только что оставил, кроме того, что у одной стены стояло пианино, а в углу на шатких ножках торчали два или три пюпитра. У стола растерянно толклись трое мужчин и женщина, а в кресле сгорбился четвертый мужчина.
– Кто из вас мистер Эванс?- представившись, поинтересовался инспектор.
Прежде чем Эванс успел ответить, из кресла поднялся человек и, пошатываясь, пошел к инспектору.
– Моя жена!- хрипло бормотал он.- Где моя жена? Я должен ее видеть! Я должен объяснить... сказать ей...
Тримбл вовремя схватил его за руку, не дав упасть.
– Мистер Сефтон,- мягко сказал он.- Думаю, вам лучше вернуться в гостиницу и попытаться немного отдохнуть. В должное время вы увидите свою жену, а сейчас это... не совсем удобно. Полицейская машина отвезет вас. Офицер вас проводит. Так что идите, вам будет с ним спокойно.
С удивительной покорностью мистер Сефтон позволил себя увести. Последовало короткое молчание, затем заговорил Эванс.
– Меня зовут Эванс,- представился он.- Это миссис Бассет, председатель нашего комитета. Мистер Диксон, его секретарь, и мистер Петигрю, казначей.
Тримбл сдержанно поклонился. При всей своей невозмутимости он не мог не поддаться исключительному впечатлению, которое производила на окружающих личность Клейтона Эванса.
– Насколько я понимаю, именно вы обнаружили труп,- начал инспектор, несколько обескураженный пристальным взглядом глаз дирижера сквозь толстые линзы очков.