Смерть на рассвете
Шрифт:
— Орландо велел доказать, что прислал вам лучших.
Когда они вернулись в дом, мать начала хлопотать на тему «кто где будет спать».
— Кто будет защищать Вилну и Хоуп? — спросила она.
— Мама, Схлебюс угрожал только тебе.
— А если он поймет, что здесь он ничего не добьется, как ты думаешь, кто будет следующим в его списке? — Джоан посмотрела на Вилну ван Ас и Хоуп Бенеке. — Вы обе тоже остаетесь у меня. До тех пор, пока все не кончится.
— У меня дома безопасно, — без особой уверенности возразила Хоуп.
— Ерунда!
— Она отличный стрелок, — вмешался Мпайипели.
— И слышать ничего не желаю. Здесь хватит места для Каролины, Вилны и вас двоих. Хоуп может ночевать в доме Зета. Места у него достаточно.
Ван Герден открыл было рот, чтобы возразить — он не вполне доверял доводам матери, — но она не дала ему такой возможности.
— На свободе разгуливает опасный маньяк, и ты не можешь себе позволить предоставить ему удобный случай, — как всегда веско и непреклонно, заявила Джоан ван Герден.
— Я должен идти, — ответил ей сын. — У меня много дел.
На протяжении пяти лет у него не было постоянной женщины. Иногда он знакомился с какой-нибудь разведенкой в пабе на Столовой горе. Они все ужасно смущались в постели. Ван Герден понимал, что мимолетные знакомые способны лишь на короткое время принести ему физическое облегчение. Он находил себе подружек на одну ночь нечасто — когда бывал достаточно трезв, когда мог собраться с духом и когда ему хватало смелости довести ритуал до конца. Сколько раз это выходит в среднем? Один раз в год? Может быть, два раза, когда организм требовал своего и гормоны работали в автоматическом режиме. Но сегодняшняя ночь в его доме будет отличаться от других вечеров.
Настоящая комедия. Он, Хоуп и Кара-Ан. Хорошенькое трио!
Дело не в Хоуп. Просто… его дом — его убежище.
Ван Герден долго кружил по парковке возле здания суда. Ни одного свободного места! Пришлось оставить машину на улице и идти пешком. Он давно уже здесь не был и немного растерялся от толчеи, обилия запахов, звуков, людей.
Хоуп ночует у него дома. Ему стало не по себе. Все равно ничего хорошего не получится!
О'Грейди разговаривал в коридоре с другими детективами. Замкнутый круг, корпоративное братство. Ван Герден стоял сбоку и терпеливо ждал. Больше он не относился к ним. Наконец Нуга его заметил.
— Чего ты хочешь? — Толстяк так и не простил его.
— Поделиться сведениями. — Ван Герден заставил себя подавить раздражение, не отвечать агрессией на агрессию.
О'Грейди подозрительно прищурил маленькие глазки:
— Что там у тебя?
Ван Герден вытащил из кармана пиджака конверт:
— Вот он.
— Схлебюс?
О'Грейди осторожно взял снимок за уголок, посмотрел.
— Мерзкий ублюдок.
— Да.
До О'Грейди вдруг дошло.
— Ты отдашь снимок в газеты!
— Да. Я хотел тебя предупредить.
О'Грейди покачал головой:
— Предупреждать надо было еще в воскресенье. —
— Да.
— Знаешь, Ван Герден, его можно поправить, получится просто отлично. И газетчикам понравится.
— О чем ты?
Нуга достал мобильник из кармана куртки.
— Дай я сначала позвоню, — сказал он. — Представляю, как взбесятся парни из разведки! — Он набрал номер, прижал трубку к уху. — Матт Яуберт хотел с тобой связаться. У него что-то появилось, не знаю что, но на твоей «горячей линии» никто не отвечал. — Нуга заговорил в трубку: — Алло, будьте добры, дайте мне Расселла Маршалла.
Ван Герден без труда нашел нужное место — современный двухэтажный офисный комплекс на Руланд-стрит, напротив здания государственного архива. Он сразу увидел вывеску с эмблемой: мозг с запалом. Все так, как говорил О'Грейди. В приемной ван Герден попросил позвать Расселла Маршалла, и через несколько секунд перед ним возник странный тип: высокий худой парень лет восемнадцати-девятнадцати, босой, с волосами до плеч и клочковатой порослью на подбородке. А сережек на квадратный сантиметр тела у него было больше, чем побрякушек на женщине.
— Вы частный сыщик?
— Ван Герден. — Он протянул руку.
— Расселл. Где снимок? — с воодушевлением спросил Расселл.
Ван Герден вынул конверт, достал фото, протянул.
— М-м-м-м…
— Можете что-нибудь сделать?
— Мы можем все. Пошли!
Следом за юнцом ван Герден пошел в огромный зал, где на компьютерах работали десять-пятнадцать человек. Все они были молодые, и все… другие.
— Наша студия.
— Чем вы здесь занимаетесь?
— Новыми средствами телекоммуникации. Интернет. Всемирная паутина. Ну, в общем, понятно.
Ван Герден ничего не понял.
— Вы что, не сидите в Интернете?
— У меня нет даже канала «МНет». Но у моей матери есть.
Маршалл улыбнулся.
— Ясно, — сказал он, — динозавр. Сейчас таких немного осталось. — Он положил фотографию на стеклянную крышку какого-то прибора. — Сначала мы его отсканируем. Садитесь, сдвиньте все со стола на пол, тогда вы будете видеть монитор.
Маршалл сел за клавиатуру компьютера.
— Apple G4 Power Mac, самый наикрутейший привод, Velocity Engine, — с благоговением в голосе произнес он и посмотрел на ван Гердена, ожидая реакции.
Реакции не последовало.
— У вас даже компьютера нет!
— Нет.
Маршалл в отчаянии отбросил со лба прядь волос.
— Вы в машинах разбираетесь?
— Немного.
— Если сравнивать компы с машинами, то этот — среднее между «феррари» и «роллс-ройсом».
— Ух ты!
— А о самолетах что-нибудь знаете?
— Немножко.
— Если сравнить комп с самолетом, этот был бы помесью «стелса» и Ф-16.
— Кажется, я понял.
— Суперский комп.
Ван Герден кивнул.