Смерть - не азартный охотник. Самоубийство исключается
Шрифт:
Миссис Диккинсон была молчаливой слушательницей ожесточенного спора, который почти без перерыва бушевал с самого утра. Призванная высказать свое мнение, она заговорила с видимой неохотой.
— Дорогая моя, — наконец сказала она своим мягким мелодичным голосом, — я уже давно сообщила вам свое мнение. Я жила в бедности до замужества и не боюсь, если снова придется обходиться скромными средствами. Не думаю, чтобы это понравилось кому-либо из вас — особенно Стефану. Вот почему с самого начала я отдала решение этого вопроса в ваши руки. Насколько я понимаю, сейчас вы стоите перед выбором:
— Минутку, — вмешался Мартин. — Фактически миссис Диккинсон, вы и Стив являетесь двумя душеприказчиками по завещанию, не так ли?
— Да, это верно.
— Ну, может, я ошибаюсь, но мне кажется, что именно душеприказчики должны будут предъявлять требования страховой компании. В таком случае это вам нужно решать, как поступить, а вовсе не нам.
— А что происходит, если душеприказчики не могут прийти к соглашению? — спросил Стефан.
— Бог его знает! Наверное, надо обратиться к Дедмэну.
— Не думаю, что возникнет такая коллизия, — сказала миссис Диккинсон. — Как я уже твердо заявила, я не принимаю решения по данному вопросу. Я соглашусь с тем, что предложит мой партнер-душеприказчик.
— Тогда это все решает! — решительно сказал Стефан.
— Нет, не решает! — закричала Анна. — Слушай, Стефан, мне все равно, что скажут юристы, но это касается нас всех. Ты просто обязан выслушать меня!
— Кажется, последнее время я только этим и занимаюсь! — отрезал Стефан.
— Ты еще не все слышал, далеко не все. — С этими словами Анна взглянула на мать.
Миссис Диккинсон восприняла этот выразительный взгляд как намек и поднялась на ноги.
— Не думаю, что я могу вам помочь, — сказала она. — Кроме того, у меня есть дела перед ленчем. Дайте мне знать, что вы решили, и я обещаю, что не стану возражать.
Она вышла. Едва за ней закрылась дверь, а Мартин собрался набить табаком трубку, которая автоматически появилась у него в руках после ее ухода, как Анна накинулась на брата. Она стояла посредине комнаты, одной рукой опершись на стол. Пальцы у нее заметно подрагивали, и она сильно побледнела.
— Послушай, — начала она тихо. — Это дело нужно прекратить! Ты понимаешь меня, Стефан? Пора остановиться!
— Что это ты вдруг такая серьезная! — холодно заметил Стефан.
— Серьезная? Господи, ну как ты не понимаешь? Неужели ты не видишь, с каким жутким делом мы связались? И теперь, когда у нас есть возможность относительно достойно вылезти из него, ты все еще хочешь продолжать, и все только ради...
— Ради двадцати пяти тысяч фунтов. Должен признать, мне это представляется значительной суммой.
— К черту деньги! — с горечью воскликнула Анна, топнув ножкой. — Ты только о них и думаешь!
— Очень хорошо, пожалуйста, посылай эти деньги к черту, если тебе действительно этого хочется. Но как понимать тебя? Кто всегда уверял, что папа не покончил с собой? Как насчет твоего восхитительного замечания, что мы должны установить истину ради очищения памяти о нем? Мне кажется, уж кто-кто, а ты-то должна последней...
— Как хочешь. Я понимаю, что несу ответственность за эту историю, как и все мы. Но тогда я не знала, к чему это приведет, вот и все. А сейчас знаю. И поэтому требую, чтобы мы все бросили. Господи, какими мы были дураками, когда вздумали представлять из себя детективов. Мы с апломбом рассуждаем о подозреваемых и уликах, разнюхиваем все вокруг, такие довольные собой, и каковы же результаты?
— Что ж, признаю, результаты ничтожные.
— Ничтожные? Ты уже довел одного человека до самоубийства, и называешь это ничтожным результатом? Стефан, говорю тебе, если мы не похороним это дело как можно быстрее, произойдет еще что-то ужасное! Я абсолютно в этом уверена! — Она вдруг обернулась к Мартину: — Ты ведь понимаешь, о чем я говорю, верно, Мартин? Неужели до тебя не доходит, как все это страшно важно для всех нас? Пожалуйста, прошу тебя, помоги мне убедить Стефана проявить благоразумие.
— Подожди минутку, Мартин, прежде чем отвечать. — В голосе Стефана, когда он прервал мольбу сестры, прозвучали резкие нотки, говорящие о страшном нервном напряжении. — Я не претендую на то, чтобы знать все-все о твоих делах, скажи только как на духу: ты готов жениться на Анне при том, что у тебя есть плюс ее ничтожная доля от предложения страховой компании?
Мартин глубоко затянулся трубкой, прежде чем ответить.
— Нет, — сказал он. — Не готов.
— Хорошо, тогда...
— Мне все равно, — закричала Анна. — По мне, лучше вообще не выходить замуж, чем продолжать все это!
Последовала долгая пауза, и Мартин снова заговорил:
— Я думаю, Анна права.
— Ты хочешь сказать... — Стефан осекся.
— Я хочу сказать, что мы уже достаточно наломали дров. И кроме того, если мои дела поправятся, мы спокойно можем пожениться через некоторое время... то есть если Анна захочет выйти за меня.
Анна промолчала. Она впилась взглядом в брата. Стефан на них не смотрел, глядя прямо перед собой, затем медленно сказал:
— Что ж, понятно, в этой ситуации мне стоит согласиться.
— Ты это серьезно? — спросила Анна, и на ее лице проскользнуло облегчение.
— Разумеется, — раздраженно ответил Стефан. — Я слов на ветер не бросаю.
— И ты скажешь мистеру Дедмэну, чтобы он принял предложение страховой компании?
— Конечно. Если хочешь, сразу же это сделаю.
В кабинете, где происходил разговор, стоял телефон. Стефан направился к аппарату, и как раз тогда, когда он протянул к нему руку, раздался телефонный звонок.
— Черт! — ругнулся он и схватил трубку. — Да, — сказал он. — Да. Говорите. Кто? А, понимаю. Да. Я у телефона. Да, да. Я говорю, у телефона мистер Диккинсон. Что? Нет, сегодня утром не видел. Говорю, утром не смотрел. Да? Что?! Но послушай, это невозможно! О нет, я тебе верю, но... Так или иначе, это только временная реакция. Ах, ты так думаешь? Да, конечно, понимаю, это очень серьезно. Знаю, знаю... Но видишь ли, в настоящий момент я... Ну, мне нужно кое-что уладить, только и всего. Но ты же не думаешь, что сможешь...