Смерть обреченных на жизнь
Шрифт:
– Подожди, – Яго взял ее за локоть и развернул к себе лицом. – Мина, на всякий случай, если что-то покажется тебе странным или необычным, подыграй мне. – Глаза Джельсамины загорелись огоньком. Впереди замаячила перспектива розыгрыша.
– Разве когда-нибудь было по-другому? С каких пор ты стал предупреждать меня о подобных вещах, а не бросать в полымя? Это настораживает! Что ты задумал?
– Ничему не удивляйся и старайся не отходить от меня надолго.
– Узнаю своего кузена! Яго, я не собиралась вообще от тебя отходить.
– Дорогая, но тебе придется
– Хорошо. Пойдем. Мне уже не терпится со всем этим покончить. И я прошу тебя, после приема останься поговорить. Я не уверена, что нам удастся еще встретиться в ближайшее время. – Яго серьезно посмотрел в глаза Мины:
– Все будет хорошо. Я больше не дам тебя в обиду. – Мина оперлась на предложенную руку, и они вошли в бальный зал, где их встретил шквал аплодисментов. Тридцать Персон стоя приветствовали именинницу и нового члена их общества. Когда аплодисменты стихли, Мина благодарно кивнула и громко произнесла:
– Хочу еще раз поблагодарить всех вас, за то, что пришли сегодня разделить со мной праздник. Надеюсь, что вам не будет скучно. – От толпы Персон вперед вышел Кейсар Шагрин Ришар.
– Дорогие Джельсамина и Джакомо, от лица всего Персоналия я хочу поприветствовать вас и заверить, что мы очень рады принять в свои ряды столь очаровательных молодых людей. И хотя для всех нас потеря ваших родителей является невосполнимой утратой, не могу не сказать, что счастлив, увидеть на их месте столь достойных наследников. И чтобы не омрачать праздник, предлагаю всем расслабиться и приступить к нашей маленькой приватной вечеринке. Я прошу хозяйку вечера, нашу прекрасную именинницу танцем открыть этот чудесный вечер.
С лукавой улыбкой на устах Кейсар повернулся к стоящей с ним рядом Хельге Шагрин и передал правление в ее руки. Известная своей страстью к музыке, Ромин Монье расплылась в очаровательной улыбке, прикрыла глаза, хлопнула в ладоши, и в зал влетела стая певчих птиц-музыкантов. Рассевшись на цветочных гирляндах, они замерли, и уже через мгновение по залу полилась восхитительная музыка. Мина растеряно взглянула на Яго, и увидела, что он уже склоняется перед ней в поклоне, приглашая на танец. Облегченно вздохнув, она отдалась в такие знакомые объятья кузена, и позволила себе насладиться танцем.
Тридцать пар глаз внимательно следили за кружащей в центре зала парой. И если бы кто-нибудь решил перечислить те чувства, которые молодые люди вызывали у этих тридцати, он, скорее всего, сбился со счета. Восхищение, опасение, зависть, ревность, презрение, любопытство, безразличие, тревога.... Но два самых сильных из них были страх и ненависть.
– Как ты? – Яго редко проявлял искренние чувства, но чаще всего это были участие и забота.
– Несмотря на то, что на нас пялятся все эти ужасные личности, это лучшие минуты с того момента, как умерла мама. Рядом с тобой..., так спокойно. Я почти счастлива. Но, может, хватит обо мне? Тебе тоже пришлось пережить не меньше в последнее время. Как ты?
– Честно? Это лучшие минуты с тех пор, как умер отец. – В глазах Яго проскользнула живая, обнаженная боль. У Мины сжалось сердце.
– Почему ты не приходил ко мне?
– Не хотел навлекать на тебя неприятности. Я сунулся пару раз, но мне отказывали под разными предлогами. Я просто побоялся, что мои визиты могут негативно отразиться на тебе.
– Яго с этим надо что-то делать! Я не могу больше существовать в одиночестве! Мне нужен хоть один близкий человек рядом!!!
– Мне тоже, – с пониманием глядя на кузину, Яго нежно поправил локон, упорно падающий ей на глаз. В этом жесте было что-то такое интимное, что Мина невольно отвела глаза.
– Мина, посмотри на меня. – Девушка открыто взглянула в лицо своему товарищу детства.
– Дорогая, а теперь улыбнись и скажи, что любишь меня. – Хотя Мина вкладывала в эту фразу несколько иной смысл, ее глаза светились нежностью и светом.
– Я люблю тебя, Яго. – В глазах ее партнера пробежала довольная искорка, блеснувшая зеленью фаргоса.
– И я люблю тебя, Мина. – После этой фразы он наклонился и, не останавливаясь в танце, будто легкий ветерок, коснулся своими губами ее уст. Джельсамина не успела отреагировать, как Джакомо склонился к ее уху и еле слышно, стараясь не шевелить губами, прошептал: – Тише, спокойно, все хорошо. – Внешне окружающим показалось, что он поцеловал ее волосы. Окончательно сбитая с толку, именинница постаралась привести в порядок чувства. То, что только что устроил на глазах у всего Персоналия Яго, несколько смутило ее. К счастью, танец подошел к концу, и Мина приготовилась выяснить, что только что произошло. Раздавшийся над ухом голос Хулиана Борджиа заставил ее нервно дернуть головой и прервать свои намерения.
– Какая красивая пара! Мать всех матерей, я не видел ничего более прекрасного, чем эти две склоненные друг к другу юные головки. Ваши чувства так чисты и искренни! На наших сборищах давно не наблюдалось ничего подобного, – пропитанная ядом речь Корина Фоли заставила Мину ощетинится, и с вызовом во взоре прижаться к Яго.
– Не знаю, что особо прекрасного ты во всем этом нашел Хулиан. Лично я вижу только нарушение запретов. – Холодный резкий голос принадлежал Корину сейма Темо. Как и все Корины он был телепатом, так же обладал телекинезом, но до Хулиана ему было далеко. Для того чтобы прочитать чьи-либо мысли ему требовалось согласие оппонента, или полная его беспомощность.
– О чем ты, Мартин? – невинным голосом поинтересовался Хулиан. – Насколько мне известно, Мине сегодня исполнилось девятнадцать. По закону она уже имеет право выйти замуж. Яго двадцать шесть и он уже давно совершеннолетний. Не вижу причин, почему бы им не быть вместе.
– Они кровные родственники, этого уже вполне достаточно!
– Подумаешь троюродные брат и сестра. Тут даже говорить не о чем!
– Допустим, что так. Но есть еще один аспект, который не позволяет им быть вместе. Они оба Персоны. По закону, они не могут быть мужем и женой.