Смерть от экстаза
Шрифт:
Очнулся я от неожиданного прикосновения к голове. Я стоял прямо, спеленатый, как мумия, мягкими витыми повязками. Я даже не мог пошевелиться, не мог двинуть ни одной мышцей ниже шеи. Когда я окончательно это понял, было уже поздно. Стоящий позади меня человек закончил снимать с моей головы электроды и вышел вперед, оказавшись вне досягаемости моей воображаемой руки.
В его чертах было что-то птичье. Он был высокий и худой, тонкокостный, на его треугольном лице резко выделялся острый подбородок. Растрепанные шелковистые светлые волосы свисали с висков. На
И я узнал его. Оуэну удалось где-то сделать его снимок.
— Где я? — простонал я, притворяясь, что плохо соображаю. — Который теперь час?
— Час? Уже утро, — ответил мой похититель. — Что же касается того, где вы находитесь, я предоставлю вам все возможности самому об этом догадаться.
Что-то в его манерах… догадка осенила меня и я произнес:
— Лоран?
Человек наклонил голову, но лишь самую малость.
— А вы Джилберт Гамильтон из полиции РУК. Джил Ловкая Рука.
Мне не послышалось. Однако я сделал вид, что не понял намека.
— Похоже, я совершил ошибку.
— Вы недооценили длины моих собственных рук. А также недооценили моей заинтересованности!
Хвастаться ему было нечем. Похитить сотрудника РУК не намного сложнее, чем любого простого обывателя. Для этого нужно просто застать жертву врасплох и не жалеть своих людей. В данном случае он ничем не рисковал. Полиция применяет иглопистолеты по той же причине, что и органлеггеры. Люди, в которых я попал, если это и в самом деле произошло в те считанные секунды, которые длилась схватка, давным-давно пришли в себя. Лоран, должно быть, поставил меня на ноги, спеленал, а потом поместил в состояние стимуляции сна, для чего к моей голове и были приставлены электроды. Один из них касался каждого из век, другой — затылка. Небольшой ток, текущий через мозг, усыплял меня. За один час под воздействием такого тока можно выспаться на всю ночь. Если не убрать эти электроды, то можно спать вечно.
Значит, это и есть Лоран.
Он стоял, и смотрел на меня, наклонив по-птичьи голову набок и сложив руки на груди. В одной из них был иглопистолет. Держал он его, как мне показалось, довольно небрежно.
Который все-таки час? Я не осмеливался спросить его еще раз, чтобы не дать Лорану возможности о чем-нибудь догадаться. Стоит мне продержаться до 9.45 и Джули придет на выручку…
Только куда она ее пришлет, вот в чем вопрос?
Меня охватило отчаяние. Где я? Если я сам этого не знаю, то откуда узнает об этом Джули?
Лоран намерен отправить меня в банк органов. Одна порция кристаллов лишит меня сознания, не повредив ни одной из бесчисленных тонких частей, которые и являются в совокупности Джилом Гамильтоном. А потом врачи Лорана разделят меня на эти части…
В правительственных операционных у преступников выжигают мозг одним импульсом для последующего захоронения его в урне. Один бог знает, что сделает с моим мозгом Лоран. Но все остальное во мне дышит силой и здоровьем. Даже учитывая накладные расходы Лорана, я стоил больше миллиона кредиток ООН.
— Почему меня? — спросил я. — Значит, вам нужен был именно я, а не любой агент РУК. Откуда такой интерес к моей особе?
— Именно вы расследовали дело Оуэна Джеймисона. И притом очень тщательно.
— И все-таки недостаточно тщательно, черт возьми.
Лоран удивленно посмотрел на меня.
— Вы на самом деле не понимаете?
— На самом деле.
— Сдается мне, это очень интересно, — задумчиво произнес Лоран. — Очень.
— Ладно. Почему я до сих пор жив?
— Я очень любопытен, мистер Гамильтон, и надеялся, что вы расскажете мне о своей воображаемой руке.
Значит, раньше я не ослышался, и все же решил попробовать сблефовать.
— Какой руке?
— Не надо прикидываться, мистер Гамильтон. Если мне покажется, что я проигрываю, то придется воспользоваться вот этим. — Он покачал головой и указал на иглопистолет. — И больше вы не проснетесь.
Черт! Он знал. Единственное, чем я мог пошевелить, были уши и моя воображаемая рука, и Лорану это было известно! Я не смогу заманить его в пределы досягаемости.
При условии, что он действительно знает обо всем.
Мне нужно подманить его к себе.
— Так и быть, — сказал я. — Но мне бы хотелось знать, каким образом вы это выведали. Шпион в РУК?
Лоран рассмеялся.
— Хорошо, если бы так. Нет. Мы изловили одного из ваших людей несколько месяцев назад, практически случайно. Когда я понял, кто он такой, то вынудил его заговорить о вашей работе. Он смог кое-что рассказать мне о вашей замечательной руке. А сейчас, надеюсь, вы расскажете мне больше.
— Кто это был?
— Ну, в самом деле, мистер Гамильтон…
— Кто это был?!
— Неужели вы действительно ожидаете, что я буду запоминать фамилию каждого донора?
Кто же это угодил в банк органов Лорана? Незнакомец, знакомый, друг? Но разве хозяин бойни запоминает каждого зарезанного быка?
— Меня интересуют так называемые паранормальные способности, — сказал Лоран. — Я запомнил ваше имя. А потом, когда я уже почти заключил соглашение с вашим приятелем-поясовиком Джеймисоном, то вспомнил кое-что необычное о его коллеге по экипажу. Вас называли Джил Ловкая Рука, не так ли? В порту вам бесплатно подавали выпивку, если вы ее брали воображаемой рукой.
— Вдвойне, черт побери! Вы решили, что Оуэн был сыщиком, да? Из-за меня?
— Вы зря бьете себя в грудь, мистер Гамильтон. Этим вы ничего не добьетесь. — В голосе Лорана появились стальные нотки. — Поразвлекайте меня, мистер Гамильтон.
Я пошарил рукой вокруг себя, подыскивая что-нибудь, способное помочь мне высвободиться из моего стоячего узилища. Нет, не повезло. Я был упакован, как мумия, и сорвать мою смирительную рубаху было невозможно. Все, что я смог нащупать воображаемой рукой, это что я спеленат по самую шею и в прямом положении меня удерживает подпирающий стержень. Под повязками я был совершенно гол.