Смерть отключает телефон
Шрифт:
– Посмотрите, это ваши паспортные данные?
Он протянул ей сложенный пополам белый лист с отпечатанными на нем несколькими словами.
Нина быстро пробежала взглядом прыгавшие строчки и кивнула:
– Да, все правильно. Так что случилось?
Все равно все ее мысли крутились вокруг Алисы.
– Это вам. – И посетитель протянул ей большой белый конверт из плотной бумаги.
3
Халин сказал Глафире примерно то же самое, что и Наумов. Да, мол, жена его исчезла неожиданно.
Квартира Халина представляла собой классическое жилище алкоголика. Обшарпанные обои, вздувшийся линолеум, грязная плита, которую невозможно отчистить (место ей – на помойке), пожелтевшие занавески, несвежая смятая постель…
Глафира запрезирала его с первой секунды, как только вошла в квартиру.
– Послушайте, Геннадий! Вы, как никто другой, должны были знать, куда могла отправиться ваша жена в таком нарядном виде. Как часто она позволяла себе делать прическу в парикмахерской?
– Один раз, когда мы с ней устроили что-то вроде свадебного ужина… просто посидели дома, она пожарила курицу. Она была в тот вечер такая красивая…
«А ты урод и скотина!»
– У нас есть сведения… – Глафира представилась помощником прокурора, она даже оделась соответственно – в строгий синий костюм – и теперь пыталась просто раздавить этого гнусного алкаша и, быть может, убийцу, как таракана. – …что вы неоднократно избивали свою сожительницу: она постоянно ходила с синим лицом и разбитыми губами. Так, может, вы сознаетесь, что это вы нечаянно прибили ее своим кулаком?
При этом Глаша посмотрела на кулачок этого опустившегося, с болезненным одутловатым лицом мужчинки, и ее чуть не стошнило. Кулаком?
– Покажите, пожалуйста, фотографию вашей сожительницы – Нечаевой Веры Ивановны.
– Хорошо, сейчас покажу…
Халин несколько секунд пытался попасть босыми ногами в расхлябанные тапки, валявшиеся под кухонным столом, но потом, решив, что ему это не удастся, босиком поскакал куда-то в глубь квартиры.
Вернулся он с фотографией, застекленной, в выцветшей деревянной рамке. На снимке была изображена довольно молодая женщина с пышными светлыми волосами, синими глазами и удивленным взглядом: мол, и что это вы меня рассматриваете, что вам от меня нужно?
Глафира тотчас представила себе ее – с обезображенным от побоев лицом.
– Скажите, Халин, что вы с ней сделали?! Куда дели ее труп? Закопали в лесу, растворили в кислоте, привесили к телу камень и утопили его в Волге? – заорала на него Глафира. – Быстро отвечайте!
Халин вжал голову в плечи и зажмурился, словно веря в то, что эта внушительного вида молодая женщина в синем костюме, представитель прокуратуры, может его, если что, и ударить.
– Ну?!
– Да не убивал я ее, клянусь! – проблеял он. – Говорю же, она куда-то отправилась! Может, подумал я, работу искать… Вот и принарядилась.
– Почему именно – искать работу? По-вашему, у женщины, помимо работы, и интересов никаких нет? А может, у нее появился другой мужчина? Разве такое не могло случиться?
– Э, нет! С Верой такого произойти не могло. Она была женщина серьезная.
– Так все-таки «была»? Вы не заметили, что сказали о ней в прошедшем времени?
– Так ее же целых полгода нет! Если бы она была жива, думаете, не позвонила бы?
– Откуда мне знать!
– А я знаю ее. Она даже когда задерживалась на работе, всегда меня предупреждала. Она была очень дисциплинированной женщиной. И вообще, я ее любил! И она это знала, поэтому и не бросала меня. Я знаю, что другая на ее месте давно бы сбежала, начала новую жизнь. Вот, кстати! Она могла бы, между прочим, уйти к одному своему воздыхателю, его фамилия Наумов. Валерка Наумов. Но он тоже ищет ее. Страдает! Спросите у него, он вам расскажет, какой была Вера. Он вообще относился к ней как к принцессе!
– Где работала ваша жена?
– В одном офисе, мыла там полы. И неплохо, между прочим, зарабатывала. Но только какая это работа? Я знаю, что эта работа унижала ее, и Вера мечтала – если, конечно, это можно назвать мечтой – устроиться няней, к примеру, в какую-нибудь семью. У нее было педагогическое образование. Когда-то давно, когда она была совсем девчонкой, она работала в детском саду, воспитателем.
– Я должна осмотреть ее комнату.
– У нее нет своей комнаты. У нас только общая спальня.
– Хорошо, значит, ведите в спальню. У нее зеркало с туалетным столиком было хотя бы или ящик письменного стола, где она хранила свои документы, бумаги, фотографии, да мало ли что?!
– Да. Небольшое трюмо. Пойдемте, я вам покажу. Вот только не представляю, что вы там можете найти.
Халин был прав. Ничего особенного в ящиках, сохранивших слабый запах пудры и духов, Глафира не нашла. Немного косметики, пара флаконов дешевых духов, шпильки-заколки и квартирные счета. Однако не нашла она и паспорта!
– Халин, а где ее паспорт? – насторожилась Глафира.
– Так она с ним, я думаю, и ушла. На работу же устраиваться!
– Да что вы заладили: работа да работа? Ведь это всего лишь ваши предположения.
– Тогда считайте, что она отправилась на свидание к мужику с паспортом, – пожал худыми острыми плечами Халин.
– А деньги? Деньги какие-нибудь она с собой взяла?
– Да. Взяла. Пятьсот рублей. Это я точно знаю. Это были наши последние деньги.
– Так, может, она все-таки просто куда-то уехала?
– Не знаю…
– Скажите-ка, возможно, накануне она звонила кому-то и вы нечаянно подслушали этот разговор? Или же к вам кто-то приходил?
– Да, приходил. Один мужчина представительного вида. Такой холеный, напыщенный, от него еще одеколоном несло, как от парфюмерного магазина.
– И что? Кто он такой и чего хотел?
– Веру спросил. И когда я сказал, что ее дома нет, он поинтересовался, когда она будет. Я ответил, что никогда, и захлопнул перед его носом дверь.
– Что за человек? Приметы! Можете его описать?