Смерть по имени сон (Планета пиратов - 2)
Шрифт:
– Он больше не чует запахи Иреты, - объяснил Кай, все еще качая головой и в то же время не в силах сдержать кривую улыбку перед подобным лицедейством.
– Он что?
– Лунзи прекратила попытки осмотреть Дименона и вдруг сообразила, что у нее не было времени надеть собственные носовые фильтры. Да, она тоже больше не чувствовала ароматы Иреты.
– Черт!
– Она закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Что, приехали?
Дименон, подвывая, обвил ее колени руками.
– Ох, Лунзи, бедные мы, несчастные! Скажи, вернется ли ко мне мой нюх? Ведь когда-нибудь я снова
– Амброзианский теневой краб в иной ипостаси еще окатит тебя водой, пробормотала Лунзи сквозь зубы. Ничего не оставалось, как доиграть свою роль в этом представлении. Она взяла Дименона за руку и нащупала пульс, посмотрела "вещей птицей" один глаз, потом - второй.
– Если акклиматизация окажется постоянной, ты сможешь установить в своей каюте ирето-воздушный кондиционер. Инженеры на "АРКТ-10" всегда горят желанием обеспечить индивидуальную атмосферу для необычной человеческой мутации.
Дименон сделал вид, будто действительно ей поверил, но другие смеялись так, что он в конце концов тоже принял в этом участие.
Несмотря на введение в должность Клейти и Териллы в качестве регистраторов, пропажи со склада не прекращались. И пропало больше, чем девочки заметили: некоторые жизненно необходимые и незаменимые элементы снаряжения.
Связывая это обстоятельство со все более странным поведением "тяжеловесов", Лунзи решила, что это дело их рук. Судя по ассортименту похищенного снаряжения, они, похоже, намеревались уйти из группы. Они физически подготовили себя к опасностям Иреты. Но, как призналась себе Лунзи, обычно, захватывая планету целиком, "тяжеловесы" действовали иначе. Возможно, у нее просто разыгралось воображение. Здесь было только шесть "тяжеловесов", а этого для колонизации целой планеты маловато.
Но в системе все еще оставались теки, да и рикси тоже. А это означало, что система уже открыта и попадает под конвенцию. "АРКТ-10" должен был вскоре вернуться, чтобы забрать их, и если "тяжеловесы" пожелают в оставшееся время дать волю своим основным инстинктам - не велика потеря. Оставались пять квалифицированных геологов, а также она, Тризейн, Портегин и дети могли помочь Вариан завершить ее часть исследований.
Вместе с Боннардом, исполнявшим обязанности секретаря Вариан, Лунзи помогала Тризейну в изучении свежеобнаруженных аномалий во флоре и фауне Иреты, не переставая при этом думать о возможных переменах в лагере.
В тот день первоочередной задачей было завлечь Данди в биолабораторию, чтобы Тризейн мог измерить его голову и конечности, а также взять образцы шерсти и кожи этого смешного создания. Когда Тризейн вырезал кусочек клеточной ткани из его мохнатых ушей, зверек брыкался и свиристел. Лунзи вернула Данди в клетку и вознаградила его сладкой травкой. Некоторое время она постояла, успокаивая и лаская малыша, а потом вернулась к Тризейну, который сидел, в удивлении уставившись в сканер. Он подозвал Лунзи.
– Все-таки есть в этой планете что-то неправильное, - вздохнул он.
– Ты только сравни эти два слайда. Один - ткани морского бахромника, другой нашего маленького
Лунзи послушно взглянула. Он был прав, структуры имели совершенно различную биологическую природу.
– Судя по пищеварительной системе, квадратный морской бахромник на этой планете, безусловно, родной, а Данди и его друзья - чужаки. И у меня появилась одна теория насчет примитивных дрожжевых грибков, которые мы тут наблюдали.
– Тризейн заговорил лекторским тоном.
– Мне все время не давало покоя ощущение, будто я вижу в этих формах что-то знакомое.
– Как это может быть?
– спросила Лунзи, задумываясь.
– Я поверю, что если подобны бахромнику, но я никогда не видела ничего похожего на Данди.
– Это потому, что Данди - первозданная модель животного, к которому ты привыкла на современной его ступени эволюционного развития: это лошадь. Земная лошадь. Вид не только пятипалый, но и непарнокопытный.
– Это невозможно!
– Боюсь, другого объяснения нет, хотя это и не открывает, как эти животные оказались здесь. Такой зверь не мог развиться на этой планете, но вот он.
– Кто-то, должно быть, переселил сюда животных, - предположила Лунзи.
– Точно, - подтвердил ее догадку биолог.
– Если бы я игнорировал контекст и изучал только образцы, которые у меня были - сначала от Баккуна, а потом от нашего маленького дружка, - я сказал бы, что это гиракотериум - вид, который исчез со старушки Земли миллионы лет назад!
Его прервал шорох саней. Лунзи поспешила к распределительному щиту, чтобы встретить Вариан и Боннарда. Она сообщила им, что у Тризейна есть новости, которыми он хочет поделиться. Это был триумф ксенобиолога, и он мог позволить себе получить удовольствие лично. Рассеянный ученый редко вылезал из своей лаборатории, разве что для приема пищи или чтобы заглянуть к Лунзи или Каю, и был мало знаком с прочими членами команды.
К удивлению его маленькой аудитории, он продемонстрировал архивные рисунки гиракотериума из своей коллекции палеонтологических файлов. Не оставалось никаких сомнений - Данди был безусловной копией древнего животного Земли, жившего в олигоценовую эпоху.
– А давайте-ка посмотрим, не найдем ли мы здесь еще какого-нибудь сходства, кроме того, что они покрыты шерстью, - предложила Вариан, подводя Тризейна к экрану и усаживая биолога смотреть свои видеозаписи с золотистыми летунами.
Тризейн пришел в восторг, увидев, как грациозные создания выполняют в воздухе свои акробатические трюки.
– Конечно, без полного анализа ничего нельзя сказать определенно, но эти, несомненно, напоминают птеранодонов!
– Птеранодон?
– скорчил рожу Боннард.
– Да, птеранодон, разновидность динозавра, неправильно, конечно, названная, поскольку это создание теплокровно...
И он один за другим идентифицировал генотипы зверей, которых запечатлели Вариан и другие. Каждый из обнаруженных на Ирете образцов соответствовал какой-либо голограмме и прилагавшемуся к ней описанию из палеонтологической коллекции Тризейна. Биолог указывал на разные мелкие эволюционные детали, но различия были пренебрежимо малы.