Смерть по заказу
Шрифт:
Сейчас, пока Мама догадывается, что он отпивается где-то поблизости, она рассчитывает разделаться с ним своими силами. Неужели полтора десятка ее мальчиков не справятся с каким-то одиночкой? Конечно, справятся. Поэтому она пока наверняка не поставила в известность о случившемся никого из своих могущественных друзей.
Зачем ей, чтобы те, у кого она пользуется авторитетом и уважением, подумали, будто она не сможет справиться с одним сопляком, пусть что-то и умеющим?
Нет, пока она надеется только на себя. И это хорошо. Поскольку, если за дело примутся те, с кем работает Мама – ее клиенты и друзья, те кто
Но пока Мама рассчитывает только на себя. Ей нужно «сохранить лицо». Вполне понятное стремление. Если кто-то из тех авторитетов преступного мира, с которыми она дружит или имеет дела, спросит, что у нее происходит, она ответит: «Да так, пустяки. В мою компанию затесалась одна нечистая птица. В ближайшие часы ей свернут голову. Не обращайте внимания». И ей поверят. И больше не зададут никаких вопросов.
Если же она подумает, что он уехал из Москвы… Вот тогда-то она и обратится к своим друзьям. «Тут у меня завелась одна глупая птица. Наломал дров, ухлопал напарника, чуть не завалил дело, которое вытянул за него мой человек. Короче, парень струхнул и сбежал в неизвестном направлении. Предположительно, его надо искать там-то и там-то. Ребята, вы мне обязаны и хорошо понимаете, что искать его по всей России в одиночку хлопотно и накладно. Если я займусь его поисками, конечно, он не уйдет. Но тогда, боюсь, у меня не хватит времени на кое-какие настоящие дела. Помогите, попросите своих друзей, а те пусть попросят своих… Его надо найти. А где найдете, там и прихлопните… Человек он глупый. Сейчас демократия. Не ровен час, где-нибудь что-нибудь квакнет. Может получиться не очень красиво».
Вот тогда его песенка и в самом деле будет спета. Найдут и прикончат. Где бы он ни спрятался.
Стало быть, теперь, ему остается действовать только таким образом: все время давать о себе знать, все время маячить перед глазами. Причем делать это так, чтобы Мама была уверена: он мечется, он не знает, что ему делать, его вот-вот прищучат. А одновременно готовить нападение на офис Мамы. Нападение должно быть неожиданным и обязательно закончиться успехом.
Либо пан – либо пропал. Он должен прикончить всех, кто ему в этом офисе попадется. К сожалению, убить пятнадцать человек немыслимо даже для него. Но этого и не нужно. Если он уничтожит Маму и ее главных помощников, остальные будут не опасны. Относительно, конечно.
Он не сомневался, что Мама наверняка имеет какие-то предположения о том, кем он является и где живет. Вот поэтому-то она так и опасна. Кто-то из ее ближайших подручных тоже может быть в курсе. Они должны быть уничтожены.
Рядовые же боевики не знают о нем ничего.
«Ну, был какой-то парень… Какой? Ну, обычный, спортивный такой. Кто именно? Да шут его знает. Напарник Виктора. Где его искать? А мы откуда знаем? Нам это знать было не положено. Мы выполняли то, что прикажут».
Это при условии, если ему удастся все, что он наметил.
Андрей хорошо понимал, что его план рискован. Выполнить его и остаться живым можно только при дьявольском везении.
«Путь к смерти, а? – ухмыльнулся он. – Опять мне нужно выбрать путь к смерти, потому что только он сулит возможность остаться в живых. Если очень сильно повезет».
И это было решение. Он еще раздумывал, прикидывал, пытался что-то просчитать, но в глубине души уже знал, что он на это пойдет, что путь уже выбран, и отступать не собирался.
Окончательно это осознав, Андрей перестал колебаться и стал думать о деталях. Например: что делать с автомобилем?
Конечно, Мама не настолько глупа, чтобы заявить об угоне машины. Но вот вопрос: легальный ли он? Кто знает, может, ее мальчики угнали его за несколько часов до того, как он вошел в квартиру Дегина? Это могло быть запросто.
Поэтому вполне вероятно, что первый же пост ГАИ, который его остановит, моментально это определит, и в результате, Андрей безнадежно влипнет. Тогда ему останется только либо уложить весь пост, либо сдаться. И то, и другое – совершенно неприемлемо.
Значит, от автомобиля нужно избавиться? Но план без «колес» обречен на провал. Может быть, рискнуть?
«Нет, – решил Андрей. – Риск бывает оправданный и совершенно глупый. Разъезжать по Москве на машине, происхождения которой не знаешь, глупо. Значит, придется от нее избавиться».
Где достать другую?
Ну, это уже не такая большая проблема. У него и у самого в Москве есть кое-какие знакомые. Пожалуй, пришла пора прибегнуть к их услугам.
Он вытащил из кармана бумажник и пересчитал имевшиеся в нем деньги. О тех, что в сумке, он предпочитал не думать. Ему почему-то казалось, что он пока не имеет на них права. Он еще не привык к мысли, что они стали его собственностью.
Как оказалось, тех денег, что были у него в бумажнике, осталось не так уж и мало. По крайней мере раздобыть машину хватит. И еще чуть– чуть останется. Надо ли больше?
Он вспомнил, что нужно сделать еще одну вещь, и, включив в салоне свет, стал рассматривать свою куртку.
Стрелять через карман, конечно, хорошо и удобно, но…
Куртка была безнадежно испорчена. Показываться в ней на людях было нельзя. Значит, нужно раздобыть другую. Без куртки ему будет плохо. Не разгуливать же по городу, выставив на всеобщее обозрение наплечную кобуру, из которой горчит рукоятка пистолета?
Купить? Да поздно уже. Все магазины, в которых это можно сделать, закрыты.
Вот так-так…
Он прикрыл глаза и стал прикидывать, как можно выйти из этого положения. Итак, куртку он купить не мог, стало быть, с этим приходилось ждать до следующего утра. От машины надо бьшо избавиться как можно скорее. Ночью ГАИ особенно бдительна и проверяет чаще, чем днем. А бросить автомобиль он не мог из-за куртки.
Бред какой-то! Заколдованный круг. Где же выход?
Новая мысль пришла ему в голову. Привстав, он развернулся и стал шарить на заднем сиденье.
Так и есть!
Андрей тихо засмеялся.
Ну, такое бывает только в кино! И все же… На полу машины между передним и задним сиденьями, лежала кожаная куртка. Он ощупал ее и через пару мгновений уже сидел снова на переднем сиденье, рассматривая свою находку.
Куртка была хорошей, правда, слегка потертой, но, может, это было даже лучше. Примерив ее, он убедился, что она впору. Разве что слегка узковата в плечах.
Интересно, кому она принадлежала? Чебургене? Вряд ли. Насколько Андрей помнил, тот был в куртке. А вот этот, новенький – Боцман, кажется, – был в одной рубашке. Точно, наверняка это была его куртка.