Смерть под кактусом
Шрифт:
– Так, так… – деловито забормотала Мегрэнь, опускаясь на корточки возле входной двери, – что тут у нас…
Она повертела носом вдоль косяка, потом осмотрела замок и, встав на четвереньки, принялась шарить по полу. В таком виде ее и застали поднимающиеся по лестнице доблестные работники правоохранительных органов.
– Ба, Таисия Алексеевна! Да здесь следствие в полном разгаре! – воскликнул, разводя руками, поднявшийся первым розовощекий крепыш. – А мы, грешным делом, решили, что это розыгрыш.
В следующее мгновение лестничная клетка до отказа
– Доброе утро, Светлана Сергеевна! – радостно воскликнул он и, подскочив, крепко тряхнул меня за кисть. – Ну как, больше с вами ничего не приключилось?
Я выдернула руку и шарахнулась в сторону, одновременно скосившись на Мегрэнь, которая уже навострила уши, как хорошая собака.
– Здравствуйте, Ринат Тахирович! – Я торопливо ткнула в сторону ползающей по полу Мегрэни: – Вот, Таисию обокрали…
Ринат сосредоточился и переключился на текущее происшествие. Все остальные обступили нас плотным кольцом, с интересом разглядывая Мегрэнь, набирающую в легкие побольше воздуха.
«Ну, дорогая, пришел твой звездный час!» – подумала я и не ошиблась.
В течение двадцати минут Мегрэнь с воодушевлением повествовала о том, как три дня гостила у родной тетки. Она могла бы остаться там и подольше, но, к сожалению, ее старшему брату… В смысле, старшему брату Мегрэни, потому что старший брат тетки, дядя Вася, живет в Обнинске, и они давно не виделись, потому что…
– Итак, – вдруг решительно встрял наш геройский участковый, – твой… то есть, ваш старший брат… Юрий Алексеевич Лапкин высадил вас возле подъезда… Так? Во сколько?
– В десять двадцать три, – отрезала Мегрэнь, отвернулась от Рината и, обращаясь в дальнейшем к розовощекому старлею, продолжила: – Поднялась… Сумку поставила, ключи вытащила… Не успела даже в замочную скважину ключ вставить, на ручку нажала, дверь и открылась… Вошла – вся квартира вверх дном… Со всех полок все выброшено… Сами посмотрите, чего рассказывать…
Толпа согласно загудела и удалилась вглубь квартиры. В коридоре остались только я, Ринат и Мегрэнь.
– Что пропало? – спросил Ринат.
– Пока не знаю, – дернула плечами подруга. – А в отделении кто-нибудь остался или все пришли? Вы там что, квартирных краж не видели?
Ринат хрюкнул от смеха и смущенно потупился.
– Понимаешь, половина мужиков по червонцу поставили, что это розыгрыш…
Я только головой покачала, а Мегрэнь полюбопытствовала:
– Ну ты-то внакладе не остался?
– Нет, – снова расплылся участковый и посмотрел на меня: – Я как увидел в журнале, кто заявку сделал, сразу согласился… Вот, на обед денег срубил…
– Ну и ну, – вздохнула я и ушла на кухню.
Примерно через час ко мне присоединилась Мегрэнь.
– Знаешь что? Это очень странно, но, похоже,
– Как это?
– Так… Деньги, сережки золотые… видик, плеер… Все на месте.
– Может, не нашли?
– Как не нашли? Все в куче на полу. И дверь ключом открыта. Я ничего не понимаю.
– А Ринат чего говорит?
– Ринат чего? Ринат убивается. Те, кто в споре продулся, говорят: раз ничего не украли, значит, кражи не было.
– И Что?
– Ничего. Пришлось деньги обратно отдавать. Ничья у них вышла. Без обеда остался.
– А если без смеха?
– Без смеха здесь нельзя, – заявил появившийся в дверях кухни Ринат и, обращаясь ко мне, озабоченно сказал: – Светлана Сергеевна, дайте-ка ваши пальчики скатать, чтобы вхолостую не работать.
На кухне появился долговязый дядька с усами и квадратным чемоданчиком в руке. Я горько вздохнула, а дядька быстро изгваздал мне всю руку темной краской и моментально удалился.
Пока я удручённо разглядывала плоды дядькиных трудов, в дверном проеме вдруг появился старший Тайкин брат Юрка.
– Ой, привет! – Я вытаращила глаза, хлопнула ресницами и покраснела.
– Здравствуй, Светик… – со значением отозвался мой бывший одноклассник, протянул раскрытую ладонь и одновременно попытался заглянуть в глаза.
Глаза я весьма удачно спрятала, потому что, когда Юрий Алексеевич Лапкин все же умудрялся туда заглянуть, я краснела не то что до кончиков ушей, а даже до кончиков волос.
В глазах Юрки Лапкина я неизменно видела одно и то же: преданность и молчаливое обожание, полнейшую покорность судьбе и твердую решимость не отступать от своей цели. Разделить Юркины чувства я не могла, потому что уже с четвертого класса не терпела голубоглазых блондинов, а Юрка влюбился в меня только в пятом. По малолетству выражение этого светлого чувства принимало иной раз самый экзотический характер. Повзрослев и поумнев, Юрка несколько изменил тактику ухаживания, перейдя от дерганья за волосы и отбирания сладостей к дарению букетов. Это несколько смягчило наши отношения, но поставленной цели Лапкин-старший не достиг. Со школьной поры много воды утекло, жизнь развела нас в разные стороны, неизменным осталось лишь одно нерушимое, сцементировавшее нас с Юркой кольцо – Мегрэнь. Именно это позволяло ему периодически появляться на моем жизненном горизонте, заглядывать в глаза и с надеждой тянуть:
– Здравствуй, Светик…
Когда основная милицейская масса покинула пределы Тайкиной квартиры, Ринат вернулся.
– Здравия желаю, товарищ капитан! – браво гаркнул он и взял под козырек. – Разрешите войти?
Юрка усмехнулся и кивнул:
– Входите, лейтенант, сделайте любезность… Можете садиться… Ну-ну… Как допустили подобное происшествие на вверенном вам участке?
Мегрэнь нервно закатила глаза к потолку и вдруг рявкнула:
– Хватит дурака валять! «Разрешите-заходите!» В кабинетах своих идиотничайте, а здесь, будьте так любезны, не откажите, Христа ради, устройте… этот… мозговой штурм…