Смерть под маской красоты (сборник)
Шрифт:
– С полным животом, Том, вы почувствуете себя намного лучше, – сказала она. – Вы, ребята, поболтайте, а потом приходите ко мне. Я уверена, что все необходимое для омлета тут есть. Еда будет готова через несколько минут.
Шипман и вправду быстро пришел в себя. Стоило Генри Бритлэнду оказаться рядом, и Шипману, пусть и ненадолго, показалось, что теперь он может справиться со всем, что бы ему ни выпало. Мужчины отправились на кухню, где Санди уже трудилась над омлетом. Ее быстрые уверенные движения у разделочной доски оживили в памяти Шипмана недавние сцены в Палм-Бич: женщина готовит салат,
Шипман взглянул в окно и неожиданно подумал, что шторы подняты и если кто-нибудь украдкой подберется к задней части дома, то получит отличную возможность щелкнуть их троих в домашней обстановке. Он торопливо прошел через комнату, опустил шторы, повернулся к Генри и Санди и печально улыбнулся.
– Знаете, я недавно договорился насчет установки электрического привода на шторы во всех остальных комнатах, чтобы они могли подниматься и опускаться по таймеру или простым щелчком выключателя. Правда, я никогда не думал, что они понадобятся мне здесь. Я редко сталкивался с готовкой, да и Арабелла не относилась к любителям «Бетти Крокер» [12] .
12
«Бетти Крокер» – торговая марка компании «Дженерал Миллз», одного из крупнейших производителей продуктов питания.
Он умолк и покачал головой.
– Ладно. Теперь это не важно. Да и потом, мне никогда не нравились эти чертовы штуковины. В библиотеке они до сих пор плохо работают. Каждый раз, когда их поднимаешь или опускаешь, они издают такой треск, будто кто-то стреляет из пистолета… Странно, правда? Я хочу сказать, там ведь действительно стреляли из пистолета, еще двух суток не прошло. Вы уже слышали, какие события предшествовали тому вечеру? Ну…
Он на секунду отвернулся, тишину в кухне заполнял только шелест ножа. Потом Шипман подошел к кухонному столу и уселся напротив Генри. Ему сразу вспомнились те времена, когда они сидели за столом напротив друг друга в Овальном кабинете.
– Знаете, мистер президент, я…
– Томми, брось. Это я. Генри.
– Хорошо, Генри. Я просто подумал, что мы оба юристы, и…
– Не забудь, Санди тоже юрист, – напомнил ему Генри. – До Сената она порядочно проработала государственным защитником.
Шипман слабо улыбнулся.
– Тогда она будет нашим экспертом.
Он обернулся к женщине:
– Санди, тебе когда-нибудь приходилось защищать клиента, который был настолько пьян в момент совершения преступления, что не просто трижды выстрелил в свою… э… подругу, но оставил ее истекать на полу кровью, а сам поплелся наверх спать?
Она ответила, не отворачиваясь от плиты:
– Возможно, не совсем при таких обстоятельствах, но мне приходилось защищать немало клиентов, которые были настолько обдолбаны в момент совершения преступления, что даже не могли вспомнить, а что им, собственно, вменяют. Обычно, правда, находились свидетели, которые давали против них показания под присягой. Это трудные дела.
– И их, разумеется, признавали виновными? – уточнил Шипман.
Санди обернулась к нему с грустной улыбкой.
– Им давали максимальные сроки, – призналась она.
– Именно. Мой адвокат, Лен Харт, – хороший и способный парень. Он хочет, чтобы я признал себя виновным, ссылаясь на помешательство. Разумеется, временное. Но, насколько мне это видится, единственный вариант – пойти на сделку со следствием, признать вину, надеясь, что государство не станет требовать смертного приговора.
Генри и Санди смотрели на своего друга, который говорил, глядя прямо перед собой.
– Понимаете, я убил молодую женщину, которой предстояло еще лет пятьдесят радоваться жизни. Если я отправлюсь в тюрьму, то вряд ли протяну больше пяти или десяти лет. Тюремное заключение, сколько бы долго оно ни длилось, поможет немного искупить эту ужасную вину, прежде чем я предстану перед Создателем.
Все трое молчали, пока Санди заканчивала готовить еду. Она поворошила салат, потом вылила на разогретую сковородку взбитые яйца, добавила нарезанные помидоры, лук, ветчину, завернула края пузырящихся яиц и наконец перевернула омлет. Первый тост был готов как раз к тому моменту, когда женщина сдвинула первую порцию омлета на нагретую тарелку и поставила ее перед Шипманом.
– Ешьте, – распорядилась она.
Двадцать минут спустя Томас Шипман уложил последний листок салата на корку тоста и уставился на пустую тарелку.
– Вот она, обремененность изобилием, – заметил он. – Мало того, Генри, что на твоей кухне работает французский шеф-повар, ты благословлен женой – кулинарным мастером.
– Благодарю вас, добрый сэр, – бодро отозвалась Санди. – Но, по правде говоря, все свои кулинарные таланты я приобрела, когда работала поваром в буфете во время учебы в Фордхэме.
Шипман улыбнулся и рассеянно посмотрел на пустую тарелку.
– Талант, достойный восхищения. Один из тех, которыми не обладала Арабелла… – Он медленно покачал головой. – Трудно поверить, что я был таким глупцом.
Санди дотронулась до его руки и негромко сказала:
– Томми, есть немало смягчающих обстоятельств, которые сыграют в вашу пользу. Вы отдали много лет государственной службе, участвовали во множестве благотворительных проектов. Суд воспользуется любой возможностью, чтобы смягчить приговор – при условии, конечно, что до него вообще дойдет. Мы с Генри приехали помочь вам всем, чем сможем, и останемся на вашей стороне при любом исходе.
Генри Бритлэнд положил руку на плечо Шипману.
– Все верно, дружище, мы приехали ради тебя. Только попроси, и мы постараемся оказать тебе любую помощь. Но прежде нам нужно знать, что же на самом деле случилось. Мы слышали, что Арабелла порвала с тобой, так почему же она оказалась здесь тем вечером?
Шипман ответил не сразу.
– Она просто зашла, – неопределенно ответил он.
– Так вы ее не ждали? – быстро спросила Санди.
Он замешкался.
– Нет… вроде бы нет. Нет, не ждал.
Генри подался вперед.
– Ладно, Том. Но, как говорил Уилл Роджерс: «Я знаю только то, что прочел в газетах». Судя по отчетам прессы, ты в тот день звонил Арабелле и упрашивал ее поговорить с тобой. И она приехала вечером, около девяти.