Смерть под парусом (пер. Гольдберга)
Шрифт:
— Отличная была бы шутка, — сказал Уильям.
— Второй пистолет находился в пакете из коричневой бумаги, том самом, что я оставил в шлюпке.
— Вы все прекрасно объяснили, Финбоу, — заметил я. — Только очень жаль, что Кристофера повесят из-за такого человека, как Роджер.
— Роджер был негодяем, — сказал Филипп. — Большего подлеца и представить себе невозможно.
Эвис заплакала.
— Я не любила Кристофера, — запинаясь, проговорила она. — Но мне хотелось бы его полюбить.
— Кристофер был очень невезучим, — мрачно сказал Финбоу.
— Что значит «был»? — мгновенно отреагировал Уильям.
— А что это за шум мы слышали прямо перед вашим рассказом? — спросила Тоня.
— Надеюсь, это выстрелил Кристофер… — медленно и бесстрастно произнес Финбоу. Мы все замерли в напряженном ожидании. — В себя.
Уильям и Филипп бросились к застекленным дверям.
— Подождите минуту, — остановил их Финбоу. — Я не хочу, чтобы у вас были еще неприятности. Именно поэтому я позвал миссис Тафтс, чтобы она убедилась: вы все здесь. Именно поэтому я так долго вам все объяснял. Миссис Тафтс вызвала Биррела, и теперь вы все в безопасности — если случилось то, на что я надеялся.
— Вы сказали Кристоферу? — спросил Уильям.
— Упоминая о журнале записи пациентов, я намекал ему, что все знаю. И он понял, — ответил Финбоу.
Мы вышли в сад. Моторная лодка Биррела стояла напротив бунгало. Кто-то заметил мачту шлюпки чуть дальше вдоль берега. Мы бросились туда, не обращая внимания на холодный сырой ветер, трепавший камыши. Нос шлюпки глубоко врезался в илистый берег, парус ожесточенно, но бесплодно трепетал на ветру. В шлюпке лежал Кристофер, и дождь омывал его лицо. В груди, в области сердца, виднелось маленькое отверстие, из которого на пальто текла струйка крови. Пистолета нигде не было. Последняя мрачная шутка. Кристофер убил себя так же, как Роджера, и пистолет упал на дно реки, пока шлюпка шла под парусом.
Губы Кристофера скривились в усмешке, глаза смотрели строго. Камыши уныло раскачивались перед его лицом, а над ними простиралось серое, безрадостное небо.