Смерть под старой ивой
Шрифт:
Воронов повернулся и пошел по направлению к крыльцу. Похоже, Гуров перестал для него существовать.
– Игорь Николаевич! – окликнул его сыщик.
Воронов остановился, но, конечно же, не оглянулся.
– А ведь я к вам приду еще раз, и очень скоро, – пообещал Гуров. – Уж хотите вы того или нет, но приду. И уж тогда вы отворите передо мною калитку! И я задам вам свои вопросы, а вы дадите на них ответы. Поверьте на слово, что так и будет. А пока что кланяйтесь вашей дражайшей супруге и всему вашему семейству…
Разумеется, Гуров не случайно произнес столь длинную прощальную
Оперуполномоченный и участковый ждали полковника в условленном месте.
– Ну? – хором поинтересовались они. – Как прошла встреча в верхах?
– Как и положено, – улыбнулся Гуров. – Такого увесистого пинка я не получал давно. До сих пор чешется в определенном месте.
– Мы же говорили, – пожал плечами Лежаков. – Так стоило ли туда идти? Неужто ради пинка?
– Ради него, – весело произнес Гуров. – А как же. Иногда в нашем деле пинок очень многое значит.
– И это – как раз тот самый случай? – с ехидством в голосе уточнил Лежаков.
– Именно, – серьезно ответил Лев Иванович.
– Ну… – с сомнением произнес Лежаков. – Вы, конечно, начальник, вам видней… Но все-таки хотелось бы знать подробности. Так сказать, в целях повышения общей образованности и совершенствования оперативного мастерства.
– А подробности такие, – стал пояснять полковник. – Испугался он.
– Хозяин? – уточнил Лежаков.
– Да.
– И чего же именно?
– Моего следующего визита, который я ему пообещал. Из чего следует… – Здесь Гуров сделал преднамеренную паузу.
– Что рыльце у него в пуху, – закончил Лежаков.
– Именно так, – подтвердил Лев Иванович. – Ну, давайте рассказывайте, чем закончились ваши поиски Мишки Кряка.
18
Мишку Кряка Лежаков и Курятников не нашли, зато отыскали Виталю Безухого – верного собутыльника и закадычного друга Мишки. И – подвергли его допросу с пристрастием.
– Во-первых, – спросил участковый у Витали, – ответь нам на главный вопрос: ты сейчас трезвый, выпивши или с похмелья? А то я что-то не разберу… Причем говори честно, понял? Не то я тебе прямо здесь же, оптом, припомню все твои грехи: и вчерашние, и сегодняшние, и даже завтрашние. Ты меня уразумел?
– Ага, – с готовностью отозвался Виталя Безухий.
– Тогда отвечай насчет степени твоего опьянения.
– Я – как стеклышко, – сотворив честную физиономию, ответил Виталя. – Да ты сам посуди, командир: с каких таких доходов мне быть пьяным? Тебе мои доходы известны. Это Мишка Кряк небось сейчас пьяный и счастливый. А я – человек бедный.
– А Мишка, значит, богатый? – спросил на этот раз сыщик Лежаков.
– А мне-то откуда знать? – пожал плечами Виталя. – Но мыслю так: коль он сейчас пропал из виду, то, стало быть, пьяный и счастливый. Иначе – никак. Уж я его повадки знаю! Хотя, конечно, свинство пить без лучшего друга, то есть без меня. Уж я бы так не поступил. Я бы напоил и Мишку, и тебя, и тебя, – Виталя ткнул поочередно пальцем сначала в участкового, а затем в оперуполномоченного. – Всех. Потому что я – человек душевный, а не такой жлоб, как Мишка. И если хотите знать…
– Ладно, умолкни! – прервал нескончаемый монолог Витали Семен Лежаков. – Ты лучше вот что скажи: где сейчас может быть Мишка?
– Как это – где? – удивился Виталя такой непонятливости полицейских. – Говорю же – пьянствует!
– Мы тебя не спрашиваем, что он делает! – вызверился на Виталю участковый. – Мы спрашиваем, где он сейчас находится! Ты понял вопрос или, может, тебе повторить его по слогам?
– А вот чего не знаю, того не знаю, – развел руками Безухий. – Знаю только одно – пьянствует без меня. Потому как чувствую…
– Тогда ответь: когда ты видел Мишку в последний раз? И при каких обстоятельствах? – спросил Лежаков.
– Сейчас буду припоминать, – с готовностью ответил Виталя. – Значит, так. Сегодня какой день?
– Воскресенье, – нетерпеливо ответил участковый. – Давай-ка напряги свой мыслительный аппарат.
– Сейчас напрягу, – пообещал Виталя. – Значит, так… Коль сегодня, ты говоришь, воскресенье, то вчера было что?
– Суббота, – подсказал участковый. – Давай, мысли дальше.
– Один момент, – с готовностью отозвался Виталя. – А позавчера, значит, была пятница. Так?
– Ну так, – на исходе своего терпения ответил участковый.
– А ей обязан преш… прес… предшествовать четверг. Правильно?
– Ну…
– Так вот в четверг я его и видел! – радостно воскликнул Виталя. – Хотя нет… то есть не в четверг, а накануне. В среду. Да. Точно, в среду. Вот.
– А не ошибаешься? – спросил Лежаков. – Ты имей в виду – дело очень важное. Так что, если соврешь – смотри…
– Неужто он что-то натворил, Мишка? – испуганным тоном спросил Виталя. – А если не секрет, что именно?
– Не твое дело! – рявкнул участковый. – Ты давай отвечай на вопросы. Да чтобы в точности.
– Ну, так я и отвечаю… Говорю же, видел в среду. Днем.
– А вечером ты его видел? – спросил Лежаков.
– А вот вечером не видел, – развел руками Виталя. – Будто он провалился сквозь землю – вечером. Уж я его искал везде и повсюду… нет, и все тут.
– Ну а о чем вы с ним говорили в среду, помнишь?
– Да о чем? – стал припоминать Безухий. – Вроде ни о чем серьезном. Ну, насчет выпить… это уж само собой. А больше… нет, не припомню. Конечно, если бы разговор шел о чем-нибудь таком… – Виталя пошевелил пальцами в воздухе, – то я бы, может, и запомнил. А поскольку я не помню, то, значит, никакого серьезного разговора и не было. Не считая, конечно, насчет выпить.