Смерть под зонтом

Имерманис Анатоль Адольфович

Лично я почти не сомневался, что Tea побывала в доме Крюдешанка вместе с Ричардом Бейдеваном. Если так, то к прежним загадкам в мгновение ока присоединялись еще две. Что делала Tea в доме, а тем более в музыкальной библиотеке, и, самое главное, отчего все трое – хозяин дома, режиссер, сама актриса – упрямо отрицают этот факт?

Слуга уже давно отнес в спальню портативный магнитофон, а я все еще медлил. Но как я ни шевелил мозгами, ни к какому решению прийти не смог. В конце концов, о своем открытии решил промолчать. Почему, я и

сам отчетливо не осознавал, хотя, подумав, оправдание бы себе нашел.

Во-первых, я бы поквитался с Грегором Абушем. Обычно он проявлял свое превосходство, огорошив неожиданным поворотом в ходе расследования с помощью какого-нибудь неизвестного мне факта. Кроме того, раз уж начальник полиции призвал меня на помощь, хотелось оправдать его преувеличенно высокое мнение о моих дедуктивных способностях. Поэтому я и поклялся про себя выложить перед ним на стол тайну «Пармской фиалки», но не как сырье, а как готовую продукцию – вместе с разгадкой.

Когда я вернулся в спальню, Грегор Абуш, незаметно подмигнув мне, спросил:

– Ну, какое у вас создалось впечатление о коллекции моего друга Ионатана?

– Потрясающее! – сказал я не лицемеря, так как магнитофон, издававший запах излюбленньгх духов Теи Кильсеймур, вполне заслуживал такого определения.

Ионатан Крюдешанк одарил меня благодарной улыбкой:

– Очень приятно! В наши дни редко кто способен осмыслить, сколько трудов и любви надо вложить, чтобы собрать такое богатство. У меня есть даже экземпляры, имеющие музейную ценность, хотя бы оригинальная пластинка «Хис мастере Войс» с голосом Энрико Карузо. Желаете послушать?

– В другой раз, – отмахнулся Грегор Абуш. – Теперь продиктуй, пожалуйста, по возможности точнее, что именно украдено. Чистоганом? В ценных бумагах? Быть может, золото? Если номера акций и банкнотов записаны, это облегчит работу.

Ионатан Крюдешанк покачал головой. Это движение далось ему безусловно с трудом, он болезненно сморщился.

– Ничем помочь не смогу. В таком маленьком банке, как мой, который к тому же за сто лет никто и не пытался ограбить, нет никакой нужды записывать номера. Насколько помню, общий ущерб достигает полумиллиона… Там были и ценные бумаги, и ассигнации, в том числе на сто двадцать тысяч моих собственных денег… Сейчас же позову слугу, чтобы достал список из тайника.

– Хм, – пробурчал Грегор Абуш, – не слишком ли ты ему доверяешь?

– Смешной вопрос, – отрезал Ионатан Крюдешанк. – Пусть господь каждому даст такого верного слугу, как Иеремия Александер.

– Еще один Александер? К тому же еще и Иеремия! – воскликнул я. – Просто невероятное совпадение.

– Скорее перст божий, – ответил Ионатан Крюдешанк. – Мой слуга – прямой потомок избранного праведника. Именно его послал господь, чтобы вывести меня из болота заблуждений к свету истинной веры.

Ионатан Крюдешанк нажал кнопку звонка, чтобы вызвать слугу.

Тот где-то задержался.

Наступило неловкое молчание. Луис по-прежнему стоял у окна. Бесчисленные дождевые капли, освещенные бледным, вынырнувшим из-за туч солнцем, искрились, сияли.

Я присоединился к нему. Взгляд скользил по двору Крюдешанка, по калитке, которая вела на заросший кустарником и деревьями пустырь, по темным купам платанов сквера «Акрополь Иеремии», пока не натолкнулся на белого ангела с крестом в руках над куполом церкви.

– Господин Крюдешанк, а что вы сами думаете о нападении на банк? – неожиданно для самого себя спросил я.

– В каком смысле? – Он меня не понял. – Я уже сказал, это наказание божие за грехи мои.

– Да не о том я! Вы, очевидно, уже думали о том, как необычны обстоятельства преступления. Все заранее рассчитано до последней мелочи. Кем бы ни были непосредственные исполнители операции, за ними стоял человек с большим профессиональным опытом и умением разработать безошибочный тактический и стратегический план.

– Евангелие учит нас не бросать камни в других, если сам… – Ионатан Крюдешанк тяжело вздохнул. – Винцент Басани, кто же еще! – прошипел он с такой ненавистью, что я невольно вздрогнул. – Заклятый мой враг! Чего только он не делал, чтобы разорить меня! Консервный завод из-за него закрыт.

– Басани? – недоверчиво переспросил Луис. – Насколько я слышал, у него был вполне солидный депозит в вашем банке?

– Это еще ничего не значит. Он получит страховку, как и все, – ответил Крюдешанк.

– И вы в том числе! – ухмыльнулся Луис.

– Со мной иначе! – Ионатан Крюдешанк даже взвизгнул от волнения. – Я уничтожен навсегда! Покажите мне того дурака, который после происшедшего доверит мне хотя бы сотню! Александрия не один из тех больших городов с жирными банками, которые спокойно продолжают вести свои дела после того, как очередной гангстер опустошит кассу.

– Между прочим, случаи, когда очищают сейфы, довольно редки, – задумчиво сказал Луис. – Поинтересовались ли вы, господин Крюдешанк, почему налетчики справились со своей задачей в такой короткий срок? По рассказам очевидцев, для операции в подвальном этаже понадобилось всего три с половиной минуты. И знаете почему?

– Не знаю и знать не хочу, – пробормотал Ионатан Крюдешанк, опуская голову на подушку. – Я болен. Разве вы не видите? Оставьте меня в покое!

– Правда, зачем вы напрасно его волнуете! – сделал замечание Грегор Абуш.

– Да подождите! – не позволил прервать себя Луис. – Мы не можем оставить господина Крюдешанка в неизвестности. Сейф не взломан!

– Что? – лицо банкира конвульсивно передернулось.

– Знал ли охранник шифр сейфа? – теперь уже сам Грегор Абуш задал вопрос.

– Знал, – тихо подтвердил Крюдешанк. – Множество раз я открывал сейф в его присутствии. Было бы просто глупо каждый раз отсылать его. Тем более, что ключи только у меня. Ни на миг не выпускаю их из рук.