Смерть после бала

— Родерик, — сказала леди Аллейн, глядя на своего сына поверх очков, — я намерена начать выезжать.

— Выезжать? — рассеянно повторил старший инспектор Аллейн. — Выезжать

— Выезжать в свет. Начинается лондонский сезон. И я собираюсь начать выезжать. Выезжать. Бог мой, — добавила она в замешательстве, — если слово повторить несколько раз, оно теряет всякий смысл. Выезжать.

Аллейн отложил в сторону внушительного вида папку с документами и с изумлением уставился на свою мать.

— О чем ты говоришь? — спросил он.

— Не прикидывайся идиотом, дорогой. Я планирую принять участие в лондонском сезоне.

— Должно быть, ты лишилась рассудка.

— Вполне возможно. Я пообещала Джорджу и Грейс, что вывезу Сару в свет. Вот письмо от Джорджа, а вот еще одно — от Грейс. Обратный адрес — губернаторский дворец, Сува. Они очень благодарны.

— Бог мой, мама, — простонал Аллейн, — ты сошла с ума. Ты знаешь, во что ты ввязалась?

— Подозреваю. Придется снять квартиру в Лондоне, нанести визиты множеству старых знакомых, которые, возможно, давно поразводились, или заново вступили в брак, или вовсе умерли. Придется устраивать званые обеды и вечеринки и обмениваться приглашениями с другими сбившимися с ног мамашами. Придется часами просиживать на балах, щедро осыпая комплиментами чужих дочерей и внучек и всячески пытаясь привлечь внимание молодых людей к своей собственной. Пять ночей в неделю я буду ложиться спать не раньше четырех утра и боюсь, дорогой, что мое черное кружевное платье и шелковое серебряное не выдержат такой нагрузки. Поэтому мне придется заказывать новые туалеты не только для Сары, но и для себя. И что ты обо всем этом думаешь, Родерик?

— Я думаю, что это просто возмутительно. Какого дьявола Джордж и Грейс не вывозят ее сами?

— Потому, что они сейчас на Фиджи, дорогой.

— В таком случае, почему бы не отложить все это до их возвращения?

— Джордж пробудет там еще четыре года. Через четыре года твоей племяннице будет уже двадцать два. Слишком зрелый возраст для дебютантки.

— Но почемуСару нужно обязательно вывозить? Почему нельзя обойтись без этого?

— Понятия не имею, но Джордж и Грейс наверняка могли бы тебе объяснить. Вообще-то я их понимаю. Первый сезон для девушки — это необыкновенная, волшебная пора. Никогда в жизни у нее больше не будет ничего подобного. А теперь, когда вернулась мода на сопровождающих и все такое прочее, лондонский сезон как бы вновь обрел былой блеск и великолепие.

— Ты хочешь сказать, что в течение трех месяцев с дебютантками носятся как с тепличными растениями, а потом они уныло прозябают всю оставшуюся жизнь?

— Да, если хочешь. Но должна заметить, что в этой системе тоже есть определенные достоинства.

— Вполне возможно, что эта система просто восхитительна, но не слишком ли это утомительно для тебя? Кстати, а где сама Сара?

— Она всегда опаздывает к завтраку. Удивительно, как крепко спит эта молодежь, ты не находишь? Но мы говорили про лондонский сезон. Мне кажется, я получу огромное удовольствие, Рори. К тому же на самом деле это не так уж утомительно. Сегодня утром мне позвонила Ивлин Каррадос. Ты помнишь, в свое время она была Ивлин О'Брайен. Ну, разумеется, сначалаона именовалась Ивлин Кертис, но это было так давно, что никто не помнит. Хотя она вовсе еще не старая, бедняжка. Ей, наверное, нет и сорока. Совсем девчонка. Ее мать была моей ближайшей подругой. Мы с ней вместе начали выезжать. А теперь Ивлин вывозит свою дочь и предлагает мне помочь с Сарой. Так что все складывается очень удачно.

— Несомненно, — сухо заметил Аллейн. — Я помню Ивлин О'Брайен.

— Надо думать. В свое время я из кожи вон лезла, чтобы заставить тебя влюбиться в нее.

— Ну и как, я влюбился?

— Нет. Никогда не могла понять почему — она была такая хорошенькая и обаятельная. Насколько я помню, у тебя все равно не было ни малейшего шанса, потому что она безумно влюбилась в Пэдди О'Брайена, который совершенно неожиданно тогда вернулся из Австралии.

— Да, я помню. У него была такая романтическая внешность.

— Совершенно верно. Они поженились очень быстро. Спустя пять месяцев он погиб в автомобильной катастрофе. Представляешь, какой ужас!

— Весьма печально.

— А через полгода родилась эта девочка, Бриджит. Ивлин назвала ее Бриджит, потому что Пэдди был ирландцем. Потом бедная Ивлин вышла замуж за Герберта Каррадоса. Никто не мог понять, зачем она это сделала.

— Неудивительно. Он такой зануда. К тому же, кажется, намного старше Ивлин.

— Не меньше, чем на сотню лет, и напыщен до нелепости. Как видно, ты с ним знаком.

— Немного. Он известная фигура в Сити.

Аллейн прикурил одну сигарету для себя и одну для леди Аллейн. Потом, подойдя к стеклянным дверям, выглянул на улицу.

— Твой сад великолепен, — сказал он. — Жаль, что мне нужно возвращаться в Скотланд-Ярд.

— Что, сейчас? Прямо сию минуту?

— Боюсь, что так. Все то же дело. — Он помахал бумагами, которые держал в руке. — Фокс позвонил вчера поздно вечером. Похоже, всплыло что-то новенькое.

— А что это за дело?

— Шантаж, но ты сама должна понимать, что я не имею права отвечать на такие вопросы.

— Рори, как интересно! А кого шантажируют? Я надеюсь, какую-нибудь очень важную персону.

— Ты помнишь лорда Роберта Госпелла?

— Ты имеешь в виду БанчиГоспелла? Не хочешь ли ты сказать, что шантажируют его? Более невинного создания…

— Нет, мама, не его. И сам он тоже никого не шантажирует.

— Он просто душка, — с ударением сказала леди Аллейн. — Милейший маленький человечек.

— Ну, теперь не такой уж маленький. Он сильно располнел и носит плащ и сомбреро.

— Неужели?

— Ты наверняка видела его фотографии в этих жутких иллюстрированных газетах. Они без конца его снимают. «Лорд Роберт Госпелл (Банчи) рассказывает одну из своих знаменитых историй». Что-нибудь в этом духе.

— Но какое он имеет отношение к шантажу?

— Никакого. Он, как ты правильно изволила заметить, милейший человек.

— Родерик, не будь таким ужасным! Что у Банчи Госпелла общего со Скотланд-Ярдом?