Смерть после бала
Шрифт:
На секунду мисс Харрис остановилась и поправила свой блокнот.
— Мы танцевали три танца подряд, — продолжила она, — после чего лорд Роберт представил меня некоторым своим друзьям, а затем мы спустились в бар на первом этаже. Выпили шампанского, а потом лорд Роберт вспомнил, что обещал потанцевать с герцогиней Дорминстер… — Мисс Харрис, казалось, на секунду запуталась в своих записях, затем повторила: — Обещал потанцевать с герцогиней Дорминстер. — Она откашлялась. — Он проводил меня в бальный зал и пригласил на следующий венский вальс. Я осталась в бальном
Она устремила на Аллейна внимательный, бесстрастный взгляд, так соответствующий ее положению. Он настолько проникся впечатлением, будто она на самом деле его секретарь, что даже не стал скрывать улыбки. Потом он посмотрел на Фокса, который впервые на его памяти выглядел совершенно растерявшимся. Его огромная рука нерешительно теребила блокнот. Аллейн догадался, что Фокс никак не может решить, нужно ли ему дублировать записи мисс Харрис.
— Благодарю вас, мисс Харрис, — сказал Аллейн. — Что-нибудь еще?
Мисс Харрис перевернула страницу.
— Кое-какие подробности бесед, — начала она. — Я не стала записывать всеего высказывания, которые запомнила, потому что многие из них были лишь ничего не значащими репликами в адрес окружающих или на какую-нибудь отвлеченную тему. Например, лорд Роберт упомянул леди Каррадос и сказал, что она выглядит очень утомленной. Ну и все в таком духе.
— Давайте попытаемся вспомнить все его замечания, входящие в эту категорию, — с невозмутимой серьезностью сказал Аллейн.
— Конечно, мистер Аллейн. Лорд Роберт спросил меня, не заметила ли я, что в последнее время леди Каррадос выглядит очень усталой. Я ответила, что да, заметила и что мне очень жаль, потому что она такая милая. Он спросил, не считаю ли я, что это вызвано слишком напряженной светской жизнью во время сезона. Я сказала, что вполне может быть, потому что многие дамы, с которыми мне приходилось работать, к концу сезона были абсолютно измучены, хотя у леди Каррадос не такой напряженный распорядок дня, как у некоторых из них. Лорд Роберт спросил, нравится ли мне работать у леди Каррадос, и я ответила, что да, очень. Потом он попросил меня немного рассказать о себе. С ним было очень легко разговаривать. Я рассказала ему о том, что выросла в семье приходского священника, что раньше мы были достаточно состоятельными, и лорд Роберт очень заинтересовался тем, что у нас в роду было столько священников и что мы принадлежим к такой старинной букингемширской семье.
«О Бог мой, — подумал Аллейн, и его захватила горячая волна сочувствия. — Должно быть, это так и есть, и, поскольку последние два-три поколения постепенно, шаг за шагом, спускались все ниже по общественной лестнице, все их дети начинают говорить подобным образом, а окружающие не испытывают ничего, кроме легкого недоверия и неловкости».
— Вы родились в Барбикон-Брамли? — спросил он. — По-моему, это недалеко от Бэссикота? Я неплохо знаю эту часть графства. Приход вашего отца расположен где-то неподалеку от Фальконбриджа?
— О нет. От нас до Фальконбриджа тридцать миль. Мой дядя Уолтер был приходским священником в Фальконбридже.
— Что вы говорите? — удивился Аллейн. — Давно?
— Когда я была маленькой девочкой. Сейчас он уже вышел на пенсию и живет в Барбикон-Брамли. Все Харрисы доживают до глубокой старости. Лорд Роберт заметил, что большинство священников живут очень долго. Он добавил, что долгая старость — это одна из самых сомнительных наград за добродетель, — сказала мисс Харрис, бросив взгляд в свой блокнот.
Аллейну показалось, что он слышит, как высокий скрипучий голос произносит эту фразу.
— Он был очень остроумным, — добавила мисс Харрис.
— Да. А теперь послушайте, мисс Харрис, потому что мы подходим к самому важному. Вы сказали, что поднялись на третий этаж примерно без четверти час и спустились в бальный зал около пятнадцати минут второго. В промежутке вы все время находились наверху?
— Да, мистер Аллейн, думаю, что да.
— Где именно вы были?
Мисс Харрис мгновенно залилась краской, словно над ней включили красную лампу.
— Ну, какое-то время я сидела на галерее, потом зашла в гардеробную, чтобы немного привести себя в порядок, потом снова вышла на галерею…
— Вспомните, пожалуйста, были ли вы на галерее в час ночи?
— Я… точно не знаю…
— Давайте попробуем по-другому. Вы направились в гардеробную сразу же, как только поднялись наверх?
— Да.
— Сколько времени вы пробыли там?
— Всего несколько минут.
— Значит, вы вернулись на галерею задолго до часу.
— Да, — ответила мисс Харрис безо всякого энтузиазма. — Но…
— Примерно в то время, которое меня интересует, капитан Уизерс и мистер Дональд Поттер были на галерее, откуда они потом перешли в гостиную, расположенную на этом же этаже. Сэр Герберт Каррадос то входил, то выходил из этой гостиной, и, быть может, вы даже слышали, как он приказал слуге принести спички. Вы это помните?
— Нет. То есть не совсем. Мне кажется, я видела, как капитан Уизерс и мистер Поттер сидели в гостиной, когда я проходила мимо, направляясь к лестнице. Я имею в виду большую гостиную — не ту, в которой стоял телефон, потому что там в это время был лорд Роберт.
— Откуда вы знаете?
— Я… я слышала его голос.
— Из гардеробной?
— Э-э… я хочу сказать…
— Возможно, из комнаты, расположенной между гардеробной и зеленой гостиной? — спросил Аллейн, мысленно проклиная крайнюю застенчивость мисс Харрис.