Смерть Рыцаря
Шрифт:
Галахад покачал головой.
— Или это страх заставляет выжидать. Может, оно поддается первородному инстинкту.
Йохан тоже покачал головой, словно стряхивает замечание рыцаря. Он не хотел сбиться с мысли.
— Далее, судя по следам, — детектив присел, — видите, как в некоторых местах глубина следа меньше, чем в других.
Галахад подошёл, и также присел рядом.
— Вижу.
— Это значит, что монстр быстр. Его стопы не успевают провалиться в грязь до конца под собственным весом, потому что…
—
Йохан кивнул, пряча глаза. Почти улыбнулся.
— Но! — он встал, — Если смотреть на количество разбросанных досок, картинка перестаёт складываться.
Галахад встал за ним, покрутил головой и заметил:
— Если монстр настолько быстр, как мужчина успел раскидать столько досок?
— Именно! Монстр играл с ним.
— Даже несмотря на то, что у него не было на это времени. Несмотря на риск, — подытожил рыцарь.
— Мы имеем дело не просто с разумным монстром, который похищает, чтобы питаться и выживать.
— Ему нравиться охотиться на людей.
Йохан выдохнул. Достал из кармана самокрутку и спички. Положил первую между губами, а вторыми поджег.
Галахад почувствовал запах тлеющего табака. Повернулся к детективу.
— Спасибо за информацию. Это действительно пригодиться.
— Рад был помочь. Будете? — Йохан протянул самокрутку.
— Нет, спасибо. Я бросил, очень давно.
Они смотрели корабли, подходящие к порту. В тишине. Наверняка у обоих была масса историй, способных эту тишину заполнить, но им это было не нужно. Они видели это по глазам, по речи друг друга.
Но прошлое дало о себе знать, когда они увидели подплывающий корабль с золотой головой льва на носу.
— Неужели это…? — начал Йохан.
— Да, — грустно ответил Галахад, — корабль Волариса. Тот, что был вне королевства, когда оно погибло. Наверняка почти все доски этого корабля заменили за сто лет, но золотой лев точно из Волариса.
— Что там случилось, чёрт подери? Так никто и не разобрался?
— Нет. Те, кто решались провести расследования, там же и сгинули.
Йохан ухмыльнулся.
— Может ну её к черту, это пенсию. Отправлюсь на последнее дело. «Тайна гибели Волариса» — как вам название, звучит?
— Название чего?
— Моей книги, по возвращению. Какая была бы романтика.
Галахад посмотрел на Йохана, да так необычно, с какой-то неописуемой грустью, что у того мурашки пробежали по спине.
— Я все ещё пытаюсь не забыть лица тех людей, что говорили в точности те же слова. Воларис сгинул сотню лет назад, а всё ещё тянет людей за собой. Тянет авантюристов, жаждущих приключений, в основном молодых бойцов, псевдогероев. Это страшное желание быть тем, кто расскажет о том, что всё-таки там произошло — оно как проклятье, как чума. Тянется от одного дурака к другому. И нет этому конца,
Время подходило к обеду. Солнце било по шляпам работяг. Скрипели доски под давлением башмаков. Чайки кружили вокруг, искали выскользнувшую из бочек рыбу. Колокола церкви били полдень. Звон слышно и здесь. Чьи-то жёны приходили с обедами, выискивали своих мужчин. Затем они обнимались, что-то шептали друг другу. Садились на доски и вели беседу, смеялись. Другие мужчины пили за углом, подальше от посторонних глаз. Немного. Рюмку сейчас, рюмку потом. К вечеру идут домой, пьяные вдрызг.
Йохан провёл рыцаря к лодке у берега и вручил весло.
— Вам точно не нужна помощь? — спросил он.
— Не в обиду сказано, но вам там делать нечего.
— Ой, да я и не про себя, — отмахнулся Йохан. Если его эти слова и задели, виду он не подал. — Вам бы в компанию еще парочку бойцов, вот я о чём.
— Говорят, уже бойцов отправляли по канализации шарить, так никто и не вернулся.
Йохан вздохнул.
— И то верно. Тогда удачи. Буду надеяться на ваше возвращение.
Галахад вежливо кивнул в знак благодарности, толкнул лодку к воде, закинул весло и залез в неё сам.
«Для своих лет он очень быстр» — подумал Йохан, — «Боже, обереги его душу от всяких напастей. Многое он повидал, насмотрелся».
#
Горничная несколько раз заглядывала в комнату Марии. В последние два раза она заходила с мокрой тряпочкой и шумно что-то протирала. А девочка никак не могла выспаться. Она почти не ворочалась, не сопела. Легко забыть, что кто-то действительно лежит на диване.
Солнце освещало всю комнату: картины на стенах, роскошные кресла с ножками из красного дерева, шкафы с редкими книгами.
Горничная вышла из комнаты Марии, недовольно махнула тряпкой и пошла искать подруг.
— Долго спит, ей богу, — сказала она, когда нашла одну из них проходящих в коридоре. Они обе притворились, что протирают вазу с цветами и небольшой столик, на котором она стояла.
— Так дитё это столько дней в пути, — отвечала вторая, — на траве спать — не выспаться, по себе знаю. Мы когда с братом из деревни в город перебирались, с тем же столкнулись.
— Ой, да всё та ты знаешь, Клара, тебе что ни скажи, там была, это делала.
Клара с грохотом поставила вазу. Ей не хотелось слушать это недовольство в сторону её истории. Только не сегодня.
— Думаю, столик достаточно чистый, — ответила Клара горничной, и та, с непристойной для прислуги гордостью в плечах, зашагала прочь.
И всё же Клара не смогла удержаться. Хоть она и понимала, насколько Марии нужен отдых, ей хотелось взглянуть на девочку. Одним глазком.
Дверь предательски заскрипела. К счастью, эту было уже не так важно. Мария проснулась. Она сидела на диване, укутанная в простыню и протирала глаза.