Смерть сквозь оптический прицел. Новые мемуары немецкого снайпера
Шрифт:
Британцы открыли ответный огонь. Действуя автоматически, я вдруг увидел через свой прицел британского снайпера и через миг нажал на спусковой крючок. Я продолжал смотреть на него и увидел, как в его каске возникла дыра, он задрожал в конвульсиях. Я почувствовал удовлетворение. Если бы я вовремя не уничтожил этого снайпера, он мог бы убить многих моих товарищей, а возможно, и меня самого.
Бой продолжался. По нам начала вести огонь артиллерия союзников. Один из снарядов взорвался в нескольких метрах от нашего с Конрадом окопа. Осколки пролетели над самыми нашими головами. Высунувшись после этого, я увидел, что снаряд угодил точно в окоп, находившийся
Сначала я не придал этому значения. Но вдруг Конрад закричал:
— Это был окоп Зоммера!
Внутри меня что-то оборвалось. Винтовка едва не выпала у меня из рук. Я схватил свой бинокль и навел его на воронку. Около нее лежала оторванная рука и другие куски плоти. Не было сомнений в том, что Зоммер погиб. Но это не укладывалось в моей голове. Внезапно пуля пролетела совсем рядом со мной, оцарапав мне щеку. Это вывело меня из оцепенения. Я отбросил бинокль и схватил свою снайперскую винтовку. Я был полон ярости, я орал проклятия, я снова и снова целился в солдат противника и нажимал на спусковой крючок, даже не выбирая приоритетные цели. Когда я расстрелял два магазина, я услышал голос Конрада:
— Гюнтер, ты не сможешь перестрелять их всех.
Я сразу остыл, но потом заорал в ответ:
— Найди мне стоящую цель! Найди артиллерийского наводчика!
— Сейчас, Гюнтер! Но ты не высовывайся так из окопа, они же тебя убьют!
— Хорошо.
Несколько секунд я просто сидел на дне окопа. В голове у меня крутилась глупая мысль: «Зоммер нарушил правило номер один — не позволять себя убить».
Наконец раздался голос Конрада:
— Я вижу наводчика!
Я тут же нацелил свою винтовку в указанном им направлении. На вершине небольшого холма я увидел британского солдата с биноклем. Винтовка висела у него на плече. Без сомнения, он был наводчиком. Кто знает, может быть, именно он навел артиллерию на окоп Зоммера. Я тщательно прицелился и нажал на спусковой крючок. Расстояние было около четырехсот метров. Пока летела пуля, он успел немного повернуть голову. Я целился ему между глаз, но моя пуля вошла ему в висок. С мрачным удовлетворением я увидел, как тело вражеского наводчика рухнуло, словно мешок с песком.
Бой продолжался долгие часы. Артиллерия союзников обстреливала наш холм, и наши снаряды летели в ответ. Несколько раз враги начинали массированный пехотный штурм. Но всякий раз наш огонь заставлял их отойти. Холм защищала 4-я парашютная и еще одна пехотная дивизия, а кроме того, несколько танков «тигр». Огонь этих танков, возможно, стал решающим препятствием на пути штурмующего противника. Союзники обстреливали танки из американских базук М1, которые представляли собой динамореактивные противотанковые гранатометы. Но они не могли пробить броню наших танков, которые успешно вели огонь по противнику из своих 88-миллиметровых пушек и 8-миллиметровых пулеметов. Правда, во второй половине дня один из наших танков был подбит пикирующим бомбардировщиком союзников. Но нашему зенитному орудию удалось сбить этот бомбардировщик.
К наступлению темноты с обеих сторон было бессчетное количество убитых и раненых. Но нам удалось удержать холм. Когда окончательно стемнело и наши саперы отправились устанавливать мины на подступах к холму, я вместе с Конрадом подполз к окопу Зоммера. Мы нашли часть останков тел, но трудно было сказать, какие из них принадлежали самому Зоммеру, а какие другому, находившемуся с ним, бойцу. Нам не удалось найти их солдатские медальоны.
Что ж, такова была судьба моего друга Ганса
Холм, возвышавшийся над Сорренто, нам, так или иначе, пришлось оставить через некоторое время. Однако вскоре мы узнали, что Муссолини был освобожден из плена парашютным десантом, осуществленным под руководством легендарного Отто Скорцени, и доставлен в Берлин. Эта новость распространялась среди войск, чтобы воодушевить нас в нашей борьбе.
Между тем я был назначен командиром взвода вместо Зоммера. Бои продолжались недели, месяцы. Наши войска отступали снова и снова. Однако мы выполняли приказ командования и как могли задерживали наступление союзников.
В тот период наш взвод вместе с саперами, пулеметчиками, минометчиками и стрелками из других частей нередко устраивал засады. Мы выбирали подходящие места на пути войск союзников, сооружали там замаскированные окопы и минировали подходы к ним, а также заранее готовили для себя пути к отступлению.
Как только передовые части противника подрывались на наших первых минах, мы открывали по ним огонь из всего имевшегося у нас оружия. Они наступали и снова подрывались на минах. Мы, снайперы, и другие бойцы за это время стремились уничтожить как можно больше врагов. Когда превосходящие силы противника подбирались к нам достаточно близко, мы отходили.
Подобная тактика позволяла при относительно малых потерях с нашей стороны серьезно изматывать противника.
Надо сказать, теперь я уже сражался не только ради того, чтобы выжить самому и спасти Германию. В каждой выпущенной мной пуле были личные счеты. Я помнил руины в Гамбурге и с тревогой думал о том, что союзники вряд ли прекратили бомбардировки города. Я помнил, как погиб Зоммер.
У нас не хватало боеприпасов, и мы охотились за оружием противника. Наибольшей популярностью у нас пользовались американские самозарядные винтовки «Гаранд» М1, заряжавшиеся специальными пачками на восемь патронов. У каждого солдата было по пятнадцать таких пачек, что позволяло сделать ему 120 выстрелов. Это казалось неслыханным нам, немцам, ведь у нас полным боезапасом считалось всего 60 патронов. При стрельбе американские винтовки не уступали нашим карабинам К98к, поэтому захватить такую винтовку для нас было словно разжиться сокровищем. Американцы были превосходно оснащены боеприпасами. Если бы у нас было такое же количество боеприпасов и вооружения, нам, возможно, не пришлось бы отступать в Италии, поскольку солдаты союзников были гораздо менее опытными и отважными, чем мы.
Впрочем, многое вооружение союзников уступало немецким аналогам. Так, их базуки не шли ни в какое сравнение с нашими «панцерфаустами». Единственное, что нам еще нравилось, так это их тяжелые пулеметы «браунинг». Они были очень эффективными против пехоты и даже против некоторой бронетехники. Моему взводу удалось захватить два таких пулемета и несколько ящиков пулеметных лент к ним.
Мы ждали зимы. Мы знали, что зимы в этой части Италии крайне дождливы. А подобная погода, как мы уже убедились в России, далеко не способствует наступлению войск. Природа на этот раз оказалась на нашей стороне, и сезон дождей начался даже раньше, чем обычно.