Смерть сквозь оптический прицел. Новые мемуары немецкого снайпера
Шрифт:
Тем не менее невероятные морозы делали нас почти неспособными вести бои. В январе ситуация нисколько не улучшилась. Поэтому время нахождения в карауле для каждого отдельного бойца было сокращено. Теперь часовые сменялись каждые полчаса. На позициях караульных лежал толстый слой соломы, но это все равно не спасало от обморожений, которые можно было получить не то что за половину часа, но и за более короткий временной промежуток. Обморожения были частым явлением. И, если я правильно помню, один бедный парень даже замерз до смерти. Тем не менее покидать караульный пост было запрещено при любых обстоятельствах.
Это было
Стараясь избежать подобной участи, караульные, дежурившие на передовой, периодически выпускали в воздух осветительные ракеты, которые парили на небольших парашютах и освещали окружающую территорию. Также, чтобы показать русским, что мы начеку, мы время от времени выпускали по одной-двум пулеметным очередям. Таким образом, мы одновременно отпугивали многочисленных голодных волков, которые с наступлением ночи подбирались к нашим траншеям. Эти животные порою подходили к позициям даже целыми стаями.
Волчий вой нагонял на нас тоску и дурные предчувствия. Но даже он был лучше, чем завывание «органа Сталина». Так мы прозвали секретное оружие русских, которое они сами называли «катюшами».
Снаряды, выпускаемые этим оружием, скорее напоминали ракеты. Невероятный грохот взрывов, языки пламени — все это ужасно пугало наших бойцов. Когда нас обстреливали «катюши», у нас горела техника, гибли люди. Однако, к счастью, у русских было мало подобных установок и снарядов к ним. Поэтому урон, наносимый этим оружием, был не слишком ощутим. Его применение давало скорее психологический эффект.
Говоря о психологическом воздействии на нас, нельзя не сказать и о советской пропаганде. Время от времени до нас доносились усиливаемые репродукторами звуки популярных немецких песен, которые пробуждали в нас тоску по домашнему уюту. Вслед за этим звучали пропагандистские призывы на немецком. Они играли на том, что мы измотаны, голодны, а некоторые из нас успели отчаяться. Русские призывали нас: «Сдавайтесь победоносной Красной Армии, тогда вы вернетесь домой сразу после окончания войны», «Сдавайтесь! У нас вас ждут женщины для утех и много еды!»
Как правило, эти призывы вызывали у нас только озлобленность. Но были и те немногие, кто малодушничал и темной ночью переходил на сторону русских. Дальнейшей их судьбы я не знаю, но, судя по тому, что творилось в Германии после нашего поражения, думаю, вряд ли кто из перебежчиков получил обещанные блага.
Кроме призывов через громкоговорители, советская пропаганда также обрушивалась на нас в форме листовок. Мы их использовали по более подходящему назначению, хотя они и были не из самой мягкой бумаги. Поэтому мы несильно огорчались, когда постоянно кружившиеся над нами советские самолеты У-2 сбрасывали на нас листовки, но периодически они также сбрасывали на нас и бомбы.
Это была самая страшная зима в моей жизни. Но хуже всего было, когда нас, пехоту, атаковали советские танки Т-34. Эти машины были хорошо вооружены и без труда продвигались как по снегу, так
Могилы своим товарищам мы рыли зимой в конце деревни или у дороги с помощью ручных гранат. Как я уже говорил, земля была настолько скована морозом, что ее не могли взять лопаты. Мы расчищали снег и, орудуя ломами, делали углубления, в которые клали гранаты. Затем мы наливали в эти углубления немного воды, которая, быстро замерзнув, надежно удерживала гранаты там, куда мы их поместили. Теперь оставалось только выдернуть чеку и со всех ног бежать в укрытие. Взрыв подбрасывал в небо огромные комья промерзшей земли. Так повторялось несколько раз, пока не получалось яма достаточного размера. После этого мы немного расширяли ее с помощью ледоруба и клали в нее тело нашего товарища. Над могилой всегда старались установить крест, сделанный из двух палок. Это все, что мы могли сделать для своих погибших, большинство из которых так и остались в безымянных холмиках на чужой земле.
И тем не менее мы продержались зиму, мы сохранили линию фронта. Все вокруг по-прежнему было белым от снега, но морозы ослабли. В начале февраля к нам наконец поступила давно обещанная зимняя одежда, в том числе и собранная жителями Германии. Она замечательно защищала от холода. И нам было бы намного легче, если б она пришла раньше. Но, так или иначе, советское наступление выдохлось к середине февраля 1942 года. К нам поступили пополнения, вооружение и боеприпасы. Светило солнце, начиналась весна. Мы надеялись, что она принесет нам победу.
Глава десятая
Летнее наступление
Вся Германия ждала от сил Вермахта нового успешного наступления летом 1942 года. Гитлер отверг планы новой атаки на Москву, считая подобные действия слишком предсказуемым шагом. Фюрер приказал сосредоточить основные усилия Вермахта на южном секторе фронта. Он стремился захватить контроль над нефтяными месторождениями Кавказа и рекой Волгой, являвшейся главной транспортной артерией, которая связывала европейскую часть Советского Союза с его остальными громадными территориями.
Осуществление целей Гитлера позволило бы парализовать военную промышленность и экономику Советского Союза, а значит, обеспечивало нам успех в войне.
8 мая 1942 года немецкая армия вновь начала свое наступление в России. Наша дивизия снова продвигалась вперед вместе с группой армий «Центр», атакуя Крымский регион Советского Союза.
Русские делали все, что могли, чтобы остановить нашу армию, но это им в очередной раз не удалось. 4 июня группа армий «Центр» вышла к Севастополю. Противник превратил этот огромный город в неприступную крепость. К нему были стянуты десятки советских дивизий, в том числе пехота, танки и артиллерия. В результате восьмимесячная осада Севастополя частями группы армий «Юг» не принесла результата. Командование надеялось, что появление дополнительных сил из группы армий «Центр» позволит взять город.