Смерть среди айсбергов
Шрифт:
– Ну, как бы, – сказал Умилак. Кэмпбел посмотрел на его острый профиль. Индеец слегка кашлянул. – Вождь без племени.
– Что случилось с твоими людьми?
– Когда-то они рыбачили у Саут-Харбора. Мы зовем гавань иначе.
– Да.
– Мы... они... ушли на север острова, потому что у Саут-Харбора плохо ловилась рыба, как и сейчас.
– Но ты не ушел с ними.
– Нет, я остался.
– Продолжай, – сказал Джек. – Почему?
Индеец глубоко вздохнул:
– Ну, они не хотели меня. Обвиняли меня в том, что нет рыбы.
– Тебя?
– Меня. Этот кит зовется Зазубриной из-за плавника, так?
– Так.
– Это я сделал эту зазубрину, – тихо сказал индеец.
– ЧТО?
Слово за слово, спокойно, но настойчиво задавая вопросы, Кэмпбел узнал историю Умилака. С рыбой было плохо, а Умилак должен был кормить свою семью. Между индейцами и китами началась конкуренция, касатки воровали крупную рыбу из сетей индейцев. Одна из них похитила маленького кита, которого загарпунил Умилак.
Индейцы не убивали китов-убийц, они относились к ним, как к морским богам. Но Умилак посещал христианскую школу и не верил в «дерьмовые запреты племени». Он поклялся убить следующего кита, который заберет его добычу.
Огромный кит, тогда еще молодой, подплыл к лодке Умилака. Решив, что он собирается разорить его сети, Умилак взял дробовик, прицелился и выстрелил. На плавнике появилась зазубрина.
Раненый кит напал и перевернул лодку. Кроме Умилака в ней был еще один индеец. Умилак добрался до берега, а его компаньон – нет.
После этого Плавник-с-Зазубриной не уходил далеко, и индейцы осмеливались рыбачить только на мелководье. Рыба ловилась все хуже, и племя обвинило в этом Умилака. Изгнав его, они, включая и семью Умилака, ушли в другую часть острова.
– И все эти годы ты был один?
– Да. У моего племени новый вождь.
– Ну, я бы поступил так же на твоем месте, – сказал Кэмпбел.
– Ты не индеец.
– И ты все еще обвиняешь себя?
– А ты нет? – резко спросил индеец!
Кэмпбел проигнорировал вопрос.
– Значит, поэтому ты думаешь, что если причинить касатке вред, это принесет несчастье?
– Это принесет смерть.
– Тогда почему, черт возьми, ты хочешь спасти ему жизнь?
– Чтобы спасти ее, тебя, себя. Может...
– Может?
– Может, я смогу вернуться к моим людям, если кит спасется, и мы тоже.
Умилак такой же сумасшедший, как и я, подумал Кэмпбел. Даже Рэйчел сошла с ума. Мы все спятили. Весь проклятый мир, все свихнулись.
6
Он услышал его перед рассветом, через воду, не через гидрофон, будто звук был направлен прямо на него.
Он скорее подпрыгнул, чем встал, и начал поворачивать прожектор, освещая все вокруг.
– Долбаный кит, – выругался он в ночь.
Снова звук. Джек водил лучом прожектора по воде в поисках знакомого силуэта.
Писк. Почти насмешка. Может, он говорил:
– Давай, попробуй взять меня.
– Я возьму. Я возьму, – бормотал Кэмпбел.
Луч осветил белый снег, черную воду и отыскал красную вспышку. Кэмпбел видел голову кита, показавшуюся из-за айсберга. Он прицелился и выстрелил.
Белая вселенная взорвалась хаосом звуков, отражающихся от крутых ледяных стен. В воду рухнула лавина льда. Кэмпбел услышал всплеск. Кит исчез.
Он услышал бегущие шаги, а потом испуганный, сонный голос Рэйчел:
– Что это? Что случилось?
– Я выстрелил в него! – смеясь сказал Джек. – Кажется, я зацепил старика Зазубрину!
Из темноты медленно появился Умилак. Рэйчел поплотнее запахнула халат.
– Ты ранил кита? – спросил индеец.
– Я надеюсь!
– Теперь мы возвращаемся, ладно? Путешествие окончено. Ты ранил кита, как он ранил твою сестру. Достаточно?
Кэмпбел уставился на медное, печальное лицо. Умилак был напуган.
– Возвращаемся? Никогда! Мы идем за ним!
Умилак нахмурился и ушел.
Больше этой ночью никто не спал. Рэйчел готовила завтрак, а Джек наблюдал из рулевой рубки, как с востока поднимается день.
Кита не было ни видно, ни слышно, и Джек начинал думать, что он убил или смертельно ранил касатку. Даже в этот момент его кровь, возможно, сочится в океан.
– Страдай, будь ты проклят, – громко выкрикнул Кэмпбел. – Я надеюсь, тебе больно. Я молюсь, чтобы ты сдох.
Он поднял голову и увидел, что за ним через внутреннее окно, поджав губы, наблюдает Умилак. Джек, смутившись, подумал, не слышал ли индеец его крики.
– В чем дело? – спросил Джек.
Умилак вошел.
– Я проверил горючее. Его хватит только на то, чтобы вернуться к поселку на побережье Лабрадора. Не дальше. Мы должны уходить сейчас. Если мы будем продолжать, то не сможем вернуться.
Кэмпбел нахмурился.
– Я тоже проверял. Умилак, по карте видно, на побережье Лабрадора действует RCAF [8] . Мы попросим у них горючее, когда закончим с китом, – он понизил голос. – Если дела пойдут плохо, передашь SOS по рации. Они получат твои координаты и пришлют за вами вертолет.
8
RCAF – Royal Canadian Air Forces – Канадские военно-воздушные силы.
– За нами? – хмуро спросил Умилак. – А ты не с нами?
– Ну, если со мной что-нибудь случится.
Индеец достал из-под рубашки амулет в форме кита и начал теребить его в руке:
– Мне это не нравится. Мне это совсем не нравится.
Пока Умилак оставался в рубке, Джек и Рэйчел быстро позавтракали. Потом Кэмпбел завершил все приготовления. Он проверил висящую на корме шлюпку, разместил на носу гранаты, снял чехол с пушки и повертел ее из стороны в сторону, чтобы убедиться в легкости ее хода. Потом он зарядил ее. Затем он завел двигатель, поднял якорь и повел шхуну к айсбергам.