Смерть в апартаментах ректора. Гамлет, отомсти!
Шрифт:
Однако красное отдавало каким-то странным свечением. Элизабет издала осторожный вздох облегчения, взглянув на намеренно разбитый ажурный узор окна-розетки и на рубиновые осколки намеренно расколотых витражей.
– Ах, Питер, – выдохнула она, – как же ты меня напугал!
После этого она смело двинулась вперед. В этом мире романов ужасов надо просто взять себя в руки, и все будет хорошо: любую ужасную тайну легко разгадать. Но стоит расслабиться, и сразу перекричишь Стеллу Терборг.
Это спрятано здесь. Если бы она знала, что именно спрятано, она бы догадалась, где лучше всего это искать. И она хотела это найти. Кто-то, что-то – возможно, машина – ждал Клэя и женщину за стеной. Если бы
Коровник использовался как склад садового инвентаря. На полках, поставленных вокруг старых стойл, громоздились цветочные горшки, мешки с известью и минеральными удобрениями, инструменты и прочее. Она быстро прошла к дальнему стойлу, и ее взгляд, словно обретя поразительную зоркость, на мгновение задержался на верхней полке. Там рядком стояли небольшие мешки. Они казались одинаковыми, но из одного из них на пол высыпалась горка какого-то беловатого вещества. Элизабет потянулась к мешку. Верховина его была завернута, но не зашита. Она засунула руку внутрь.
– Есть! – ликующе прошептала она, воодушевленная своим успехом.
И в тот же миг она услышала снаружи какой-то звук, не похожий ни на шелест плюща, ни на хлопанье крыльев летучей мыши, ни на уханье совы.
В мгновение ока она прошмыгнула в соседнее стойло и спряталась там, согнувшись в три погибели. Луна скрылась за тучами. Когда она снова показалась, Элизабет увидела поднятую руку – нет, тень поднятой руки, – тянувшуюся к открытому мешку. Секундой позже Клэй тихонько выругался. Элизабет сидела смирно почти в метре от него. Стук ее сердца, казалось, заставит каменные руины герцога Питера скрипеть и дрожать, как мельницу. Она вспомнила – не столько вспомнила, сколько вновь остро ощутила – само присутствие около нее этого человека, его каждодневную непринужденную настороженность, его тщательно выверенные движения и взгляды. Теперь он тоже застыл, напряженно прислушиваясь. Она представила его таким же, как в сцене в женском монастыре, – Гамлетом, напряженным до предела в ожидании скрытых врагов. Стоило ему хорошенько поискать, и ей конец. Где же Джайлз, Ноэль, полиция? Джин наверняка успела им давно все рассказать.
Клэй обшаривал стойла. И пока он это делал, он находился между ней и дверью. Тогда ей конец. В надежде найти хоть какое-то орудие защиты, она пальцами шарила в темноте. Коснувшись чего-то, она нащупала лишь пустую жестянку из-под краски, однако это навело ее на мысли. Над дверью располагалось незастекленное оконце в форме трилистника. Если бы она могла просунуть сквозь нее жестянку, у нее появился бы хоть какой-то шанс. Если это не удастся, ей надо только оставаться неподвижной.
Снова наступила темнота. Она подождала, пока зашелестит плющ, что скроет звук от легкого движения, после чего неуклюже двинулась к своей едва различимой цели. И жестянка пролезла в оконце. Снаружи раздался раскатистый грохот, явно намекавший, как она злорадно подумала, на появление настоящего готического привидения, закованного в цепи. В одно мгновение Клэй вылетел наружу, и в ту же секунду Элизабет рванулась за ним и прижалась к гребневидному выступу наружной стены.
Поднимался ветер. Луна то появлялась, то исчезала в разрывах тяжелых туч. Всполохи лунного света проносились над садами, словно мертвенно-бледные молнии. Элизабет увидела Клэя, стоявшего метрах в десяти от нее с револьвером в руке. Он осмотрелся, не заметив ее, повернулся и снова вбежал в коровник. Однако она еще не была в безопасности. Прямо перед ней лежала длинная дорожка к дому – триста метров пути между возвышавшимися живыми изгородями и бездушными статуями. По этой дорожке ей предстоит идти. Со стороны дома вскоре должна прийти помощь,
Слева от нее виднелась едва заметная тропинка, петлявшая среди кустарника. Сможет ли она снова провести его так же, как ей это удалось в первый раз? Элизабет не стала терять время на расчеты. Она выбрала пару камней потяжелее из аккуратно сложенной груды булыжника герцога Питера. Элизабет испуганно вскрикнула и быстро бросила камни как можно дальше в заросли кустарника. Вполне могло показаться, что кто-то наугад пробирается через кусты, однако Элизабет услышала лишь звуки двух упавших камней. Она едва поверила своим глазам, когда Клэй выбежал наружу и промчался мимо нее на подозрительные звуки. Он двигался грациозно, как пантера. Тем не менее, отметила Элизабет, попавшись на подобную удочку, он наверняка испугается – даже сильнее, чем она. Она снова приподняла юбки волочившегося по земле платья и побежала. Мимо нее проносились похожие на утесы живые изгороди и бледные силуэты статуй, мелькавшие на их фоне.
Она одолела полпути, даже больше, чем полпути. И тут вдруг позади нее раздался голос Клэя, взорвавший ночь протяжным сигналом тревоги:
– Ан-на! О-на и-дет!
Почти в то же мгновение проблеск лунного света выхватил из мрака конец дорожки, по которой она бежала, и на секунду Элизабет заметила там выжидавшую что-то человеческую фигуру. Скорее всего это была женщина – Меркалова. Она наверняка вооружена. А позади себя Элизабет слышала, как приближался Клэй, что-то выискивая на своем пути. По обе стороны от нее стояли высокие непроходимые живые изгороди. А помощи и в помине не было.
Она оказалась в ловушке.
Эплби рванулся назад от стоявшего в гараже «Бентли». Слегка поскользнувшись на бегу, он снял с предохранителя массивный револьвер, который вытащил из машины. До остальных оставалось пятьдесят метров… сорок… тридцать пять.
Клэй набросился на Меркалову:
– Ты упустила ее!
– Нет! Но разве это важно? Это у тебя? – Она схватила его за руку. – Быстро назад и через стену.
Клэй выругался, всматриваясь в тени.
– Это у нее… и ты ее упустила… кто же еще… – Он вдруг умолк. Откуда-то из темноты доносился топот бегущих ног. – Ну ладно, назад. – Он резко развернулся, и в ту же секунду показалась луна. – Боже! – Он поднял руку и прицелился куда-то вверх. И тотчас же из корней живой изгороди выросла человеческая фигура, словно восставший из земли краснокожий, и ударила его в челюсть.
Клэй пошатнулся. Чарлз Пайпер в прыжке ринулся на него. Меркалова рванулась к Пайперу, чтобы застрелить его в упор, и на бегу попала под пулю, выпущенную Клэем.
В каком-то оцепенении они долю секунды смотрели друг на друга поверх бездыханного тела. Затем Клэй снова прицелился.
– Развернулся, – приказал он, – и пошел назад.
И тут Пайпер снова прыгнул на него. Сверкнула вспышка, раздался грохот, и Пайпер пошатнулся, слегка оглушенный касательным ранением в голову.
– Да чтоб тебя! – серьезным тоном прошипел Пайпер и снова двинулся на противника. На сей раз Клэй не спешил. Его револьвер опустился на уровень сердца Пайпера. Его лицо, холодное и сосредоточенное, белело в луче лунного света, похожего на огни рампы. И тут в сорока метрах от них раздался глухой, но мощный хлопок. Крупнокалиберная пуля попала Клэю прямо в лоб, отчего он подпрыгнул на пару сантиметров, а потом рухнул на спину, словно срубленное дерево.