Смерть в кредит
Шрифт:
– Прости, но ты, кажется, забыл, что твоя главная задача – произвести на Дрючилу впечатление крутого мужика. Может, лучше закажи что-нибудь более зверское?
– Я хочу блинчики.
– Да понял я, понял. Ну просто закажи, для видимости, кусок непрожаренного мяса, что ли.
Джек зашел в закусочную, Тео – следом. Пожилой мужчина за стойкой даже не взглянул на них. Повар у столика быстрого обслуживания соскабливал нагар со сковороды, производя звуки, от которых сводило зубы. В кабинке у окна за чашечкой кофе сидел здоровяк со стрижкой «ежиком» и шеей толщиной с
«Тео со своими блинами… – раздосадован но подумал Джек. – А тут такой зверюга».
Дрючила встал и представился, не выпуская изо рта зубочистки. Друзья подсели к нему, устроившись напротив. Здоровяк, наплевав на приличия, откровенно смерил Тео взглядом, пытаясь вычислить, насколько тот вооружен и опасен. Из-за двери в конце коридора послышался звук сливаемой воды, и из уборной вышла официантка, отирая руки о запачканный кофе передник. По пути она взяла со стола кофейник и молча наполнила пустую чашку Дрючилы, выражая при этом радушие и душевную теплоту ходячего трупа. Затем извлекла из заднего кармана потрепанный блокнот, вытащила из-за уха карандаш и приняла у друзей заказ. Джек ограничился черным кофе, а Тео пожелал двойную порцию блинчиков с голубикой.
– Можно без взбитого крема, – добавил он. – Ведь я же крутой мужик.
Джек был готов придушить его на месте, но решил отложить это до лучших времен в не слишком отдаленном будущем, когда они оба окажутся на территории штата, где смертная казнь считается негуманной.
Дрючила замялся, составив весьма спорное мнение о закадычном друге Джека.
– Так о чем идет речь? Большой назначили залог?
– Никакого залога, – ответил Джек.
– Какого же черта такая срочность?
– Надо про одного человечка потолковать. Зовут его Жерар Монтальво. Уверен, вы про такого слышали.
– Теперь о нем все знают. Видел по телевизору, что его объявили в розыск. Говорят, разыскивается за похищение.
– Сдается мне, его вы помните гораздо лучше, чем остальные.
– А то как же, – набычился Дрючила. – Этот сукин сын смылся и задолжал мне почти полмиллиона.
– И ничего не оставил в залог? – поинтересовался Джек.
– Как же. Я всегда беру залог. Да только попробуй что-нибудь отсудить у Монтальво. Эти медяка не отдадут. Их юристы меня в морской узел завязали, разнесли в пух и прах. Да он вернет деньги только с пистолетом у лба. Правда, я, конечно, на это не пойду.
– А то, – сказал Тео. – Сначала его надо найти, а там уж, глядишь, все остальное.
Услышав это, Дрючила заинтересовался.
– Вы хотите сказать, что можете найти Жерара Монтальво?
Джек
– Я хочу сказать, что мы его уже нашли.
Дрючила оживился.
– Если это правда, то вы, парни, отныне мои лучшие друзья.
Джек опустил ладони на стол.
– Я вот что скажу: вы хотите получить с Монтальво свои полмиллиона, а у меня есть причины желать половину этой суммы.
– Что вы предлагаете?
– Значит, так, – перешел к делу Джек. – Я плачу вам обычные десять процентов. Иными словами, выкладываю двадцать пять тысяч долларов за тридцатидневный заем в четверть миллиона. Через тридцать дней я возвращаю ваши четверть миллиона, а Жерар Монтальво отправляется под стражу.
– А мне-то что с этого?
Тут вмешался Тео:
– Я сидел в тюряге и знаю, как оказать давление на человека за решеткой, чтобы его семья выложила должок.
Дрючила одобрительно кивнул: Тео глаголил разумные вещи.
– Да, тогда я буду счастлив. Только каким образом у вас получится доставить Монтальво в тюрьму в течение тридцати дней?
– Получится, – заверил Джек.
– А если нет?
Вернулась официантка, и разговор прервался. Она поставила перед Тео двойную порцию блинчиков. Тот, погрустнев, вопросительно взглянул на тарелку.
– Это еще что за хрень? – буркнул он.
– Блинчики с голубикой, – монотонно пробурчала официантка.
– Блинчики с голубикой? Хрен тебе.
– Нет, это блинчики.
– А что за гадость сверху?
– Голубичный компот.
– Это не блинчики с голубикой. В блинчиках с голубикой должна быть голубика.
– У нас полагается компот сверху.
– Тогда не говорите, что это блины с голубикой. Потому что я это жрать не стану.
– На вкус нет никакой разницы, поверьте мне.
– Я тебе верю, цыпочка, но только когда я вижу эту стопку блинов, облитых синей блевотой, у меня не возникает желания сунуть это в рот. Зато возникает вопрос: кто разрешил голубому человеку обосрать мой завтрак?
– Тогда объешьте с краев.
Тео кинул на нее фирменный взгляд – такой, от которого даже у стреляного воробья засосет под ложечкой.
– Нет, я не собираюсь объедать вокруг. Просто потому что этого не будет, деточка моя. Ты возьмешь тарелку, отнесешь ее в туалет и выкинешь свой компот в толчок, а потом спустишь воду. И будешь спускать до тех пор, пока большая куча голубичного дерьма не выплывет где-нибудь в середине озера Ланиер. Тогда ты вернешься на кухню и принесешь мне настоящие блины с голубикой. Уяснила?
Интенсивность его взгляда нарастала. Официантка лишилась дара речи и даже перестала жевать жвачку. Джеку стало ее немного жаль, хотя он и знал, что представление разыгрывается ради Дрючилы. Женщина взяла тарелку с блинами и скрылась с глаз.
Дрючила осклабился, зубочистка в его губах заходила ходуном.
– Мне нравится твой стиль, паря.
Тео являл собой ледяную невозмутимость.
– Джек верно сказал: через тридцать дней Монтальво вернется за решетку.
– А на вопрос вы не ответили. Что, если у вас ничего не выйдет?