Смерть в кредит
Шрифт:
Я услышал легкие шаги… шелест… это она! Дыхание! Как мне везет! Удрать я уже не смогу!.. Она без промедления бросилась прямо ко мне на кровать! Вот так!.. Я был потрясен, распростерт, раздавлен, приплюснут под ее ласками… Я был уничтожен, меня больше не было… Оставалась только она, вся эта масса, которая навалилась на меня… все стало клейким… Моя башка была зажата, я задыхался… протестовал… умолял… Но я боялся орать слишком громко… Старик мог услышать!.. Я дергался… Хотел освободиться снизу!.. Корчился… выгибался дугой! Ползал под собственными обломками… И снова был распластан, оглушен, схвачен… Целая лавина нежностей… На меня обрушились безумные поцелуи, сильные рывки, она лизала меня… Мое лицо было все в компоте… Я больше не мог найти отверстия, чтобы дышать… «Фердинанд! Фердинанд!..» — умоляюще повторяла она… И рыдала мне прямо в уши… Она была вне себя… Я запихнул ей в глотку весь язык, чтобы она так не орала… Старикан точно сейчас же выскочит из своей постели!.. Я панически боялся рогоносцев…
Я пытался успокоить ее, чтобы она немного сдерживалась… Я понемногу наугад ощупывал ее… старался… изощрялся, как мог… я пустил в ход все хитрости… Я был переполнен… Она необузданно обнимала меня… и вдруг начала отбиваться, как одержимая… Я продолжал… У меня набрякли руки, так сильно я вцепился в ее ягодицы! Я хотел засадить ей! Чтобы она больше не двигалась! Сделано! Вот! Теперь она молчала! Чертова шлюха! Я вонзил ей! Я вошел в нее, как дыхание! Я окаменел от любви!.. Я был один в ее красоте! Я дрожал и дрыгался… Вгрызался в ее грудь! Она стонала… ворковала… Я высасывал все… Искал на ее лице место около рта, то, что меня дразнило, где было сосредоточено все очарование ее улыбки… Вот-вот я укушу ее там, именно там… Одну руку я засунул ей в дырку и там работал… вонзался… расплющивал отверстия и плоть… Я наслаждался, как осел… Я весь взмок… Она резко вывернулась… И высвободилась из моих объятий, сучка!.. отскочила назад… А, черт возьми! Она была уже на ногах!.. На середине комнаты!.. Она обращалась ко мне с речью!.. Я видел ее в белом свете фонаря!.. в ночной рубашке… во весь рост… ее волосы развевались… Я же остался лежать в невменяемом состоянии со стоящим членом…
Я сказал ей: «Вернись!..» Я пытался таким образом ее расположить к себе. Она, кажется, внезапно пришла в ярость! Она кричала, как сумасшедшая… Отступая к двери… Говорила мне какие-то фразы, сволочь!.. «Good bye, Ferdinand!» — орала она. — «Good bye! Live well, Ferdinand! Live well!»
Еще один скандал! Блядство! Тогда я выскочил из кровати!.. Я собирался снова ее уложить! Она будет последней! Бордель, блядский бордель! Она не дожидалась меня, черт побери! Она уже сбежала вниз!.. Я слышал, как дверь внизу открылась и громко хлопнула!.. Я подбежал! Приподнял гильотину окна… И едва успел заметить, как она спускалась по краю… под газовыми фонарями… Я видел, как она движется, как трепещет на ветру ее рубашка… Она сбежала по лестнице… Сумасшедшая! Куда она несется?
Мой мозг внезапно, как вспышка, пронзило предчувствие, что сейчас случится настоящее несчастье!.. Я сказал себе: «Готово! Допрыгался! Это катастрофа! Ты дождался приключений на свою жопу! Это тебе не шутки, черт побери! Трах-тарарах!.. Сейчас она бросится в воду!..» Я почувствовал, что это уже не предотвратить! Она одержимая! Черт возьми!.. Смогу ли я ее оттуда вытащить?.. Но я был бессилен!.. Я ничего не мог поделать!.. Я остановился на площадке… Прислушался… Выглядываю через дверь коридора… чтобы рассмотреть что-нибудь на набережной… Она, должно быть, уже добралась донизу… Еще один удар! снова крики!.. снова «Фердинанд»!.. Черт побери! вопли разрывали небеса!.. Эта скотина теперь вопила снизу!.. Она запыхалась… Чертов бордель! Я слышал ее, стоя у самых дверей! Меня начало корежить!.. Я весь скорчился! Так я и знал!.. Ясно, что теперь меня заберут!.. Я не могу… Наденут наручники! Я был вне себя от волнения… Надо тряхнуть идиота в его корзине… если оставить его одного хоть на минуту, его охватит паника!.. он наделает больших глупостей… подожжет всю спальню… Свинство!.. Я стал трясти его… вытащил его из-за решетки… прямо так, в кимоно… И потащил его к лестнице…
Уже на улице я наклонился над скалами, пытаясь рассмотреть мост, огни… Где она может шляться? В самом деле, я ее заметил… пятно… Мелькнуло в темноте… Что-то белое… Точно, это моя сумасшедшая! Летала от фонаря к фонарю… Эта скотина порхала, как бабочка!.. Вопила то здесь, то там, ветер доносил эхо… А потом вдруг раздался оглушительный крик, потом другой, пронзительный, заполняющий всю долину… «Поспеши, малыш! Она сиганула, наша Лизетта! Ее больше никогда не будет! Получится хорошая смятка! Вот увидишь, малыш! Вот увидишь!»
Я бросился, перепрыгивая через ступеньки… Шлеп! Вот так! Сразу!.. Прямо на середину лестницы! Кровь в моих жилах застыла!.. Вдруг меня осенило. Я замерзаю! Я дрожу! Довольно! Хватит! Я больше не сделаю ни шагу!.. Как бы не так! Я передумал! Я опоздал!.. Я перегнулся через перила! И заметил… Место на набережной, откуда это доносилось, было гораздо ниже… Теперь вокруг все гудело… Люди сбегались отовсюду!..
Площадь была переполнена спасателями! Подбегали еще и другие. Все переговаривались… Суетились во всех углах с баграми, палками, лодками… Свистки и сирены завыли все вместе… Гвалт, суматоха!.. Они старались, лезли вон из кожи… Но ничего не смогли выловить!.. Маленькое белое пятнышко в волнах… уносило все дальше…
Я еще видел его оттуда, где стоял, прямо на середине реки… она проплыла посреди понтонов… Я даже слышал, как она задыхалась… Я отчетливо слышал ее бульканье… Я слышал также сирены… Слышал, как она захлебывалась… Ее подхватил отлив… Ее унесло в пучину… Крошечный белый кусочек скрылся за дамбой! О мамочка моя! О проклятие! Она точно захлебнулась!..
Он больше не мог бежать… Я оттолкнул его… отшвырнул в сторону… Он ничего не видел без очков… даже фонарей. Он на все натыкался… Дышал, как пес… Я схватил его, поднял и понес наверх!.. Я бросил его в постель… Подбежал к двери старика!.. И с силой ударил! В ответ ни слова!.. Давай! Я постучал снова! Изо всех сил… Тогда я налег на дверь! И вломился!.. Готово! Он был там!.. Точно такой же, как я его видел тогда… развалившийся перед решеткой, весь красный… Он спокойно поглаживал себя по брюху… Он уставился на меня, так как я прервал его занятие… Захлопал глазами… Он ничего не понимал… «Она утопилась! Она утопилась!..» — закричал я ему… Я повторил это еще громче!.. Я надрывался… Жестикулировал… изображал: буль-буль-буль… Показывал ему вниз… В долину… через окно! «Вниз! Вниз! Medway! River! River! Внизу! Water!..» Он попытался немного приподняться… от усилия даже рыгнул… покачнулся и снова упал на табурет… «О! Дорогой Фердинанд! — сказал он мне… — Дорогой Фердинанд!» Он даже протянул ко мне руку… Но его неваляшка запутался… застрял в кресле… Он дернулся изо всех сил… Сбросил все бутылки… Все виски разлилось… Банка с мармеладом опрокинулась… Все перевернулось… Настоящий каскад, это его рассмешило… Он скорчился от смеха… Попытался все поднять… Все течет… рушится… тарелка тоже покатилась… он пополз прямо по осколкам… Заполз под скамейку… И застыл в неподвижности… Устроился у камина… Призвал меня последовать его примеру… Он сопел… рычал… массировал себе живот по кругу… Теребил свои яйца… Он ловил кайф… Растирал их… Потом на мгновение оставлял их в покое… И опять забирал в складки своей одежды…
Я уже забыл, что собирался сказать… Я предпочел ни на чем не настаивать. Я закрыл дверь и вернулся в дортуар… Я сказал себе: «Надо отваливать, как только начнет светать…» Мой багаж здесь, он готов!.. Я ненадолго прилег на кровать… но почти сразу же опять вскочил… Меня снова охватила паника… Я даже не мог понять почему. Я все время думал о девчонке… Я снова уставился в окно… Прислушался… Шума не было слышно совсем… На набережной не осталось ни одного человека… Они уже все разошлись?
Тогда на меня вдруг опять напало беспокойство, несмотря на страх и усталость… Мне захотелось сходить вниз и посмотреть, вытащили ее из воды или нет?.. Я снова натянул штаны, куртку, рубаху… Мальчишка крепко спал… Я запер его в дортуаре на ключ… Я собирался сразу же вернуться… Только сбегать… Я дошел до нижних ступеней… И заметил полицейского, делающего обход… потом моряка, который окликнул меня… Я похолодел… Это меня испугало… Я затаился в закоулке… Ах, сволочь! Я не шевелился! Это было уже выше моих сил! Я больше не мог этого вынести! Я еще ненадолго задержался… Больше никто не проходил. Мост, с которого она прыгнула, был там, внизу… Я видел длинную вереницу красных огней, дрожавших в отблесках на воде… Я решил сдвинуться с места… Быстрее!.. Полицейские могли быть уже там, наверху!.. Я думал, представлял себе все… Я был в изнеможении… Валился с ног от усталости… Но не тут-то было!.. Мои силы иссякли!.. Кроме шуток, я не мог даже согнуться… Я не мог снова подняться в «Минвелл»… Я даже больше не пытался… Я прислонился к стене… Я ничего не мог сделать!.. Мое присутствие здесь лишено смысла! совсем лишено!.. Я решил смыться прямо так, без всего… Я медленно потащился к вокзалу… Я плотно закутался в пальто… мне не хотелось, чтобы меня узнали… Я медленно шел вдоль стен… Правда, я никого не встретил… зал ожидания был открыт… А! Вот это хорошо!.. Я прилег на скамейку… Рядом с печкой… Мне стало лучше… Вокруг было темно… Первый поезд на Фолкстоун отправлялся в 5 часов… Я не взял ничего из своего багажа… Вещи остались там, наверху, на кровати… Тем хуже!.. Я их оставлю… Я не хотел возвращаться… Это было уже невозможно… Надо было как можно скорее сматываться… Чтобы не уснуть, я сел. Я был уверен, что поеду на пятичасовом… Я сел под расписанием… Прямо под ним… и растянулся… «5 o'clock. Folkstone via Canterbury».
* * *
Так как я возвращался без багажа, ничего не захватив из своего хлама, я ждал, что меня встретят взбучкой… Но нет!.. У моих предков был довольный вид, скорее, они были рады, что я приехал… Только они были удивлены, что я не привез ни одной рубашки, ни одного носка, но они не цеплялись… На сей раз они не приготовили сценарий… Они были слишком поглощены своими заботами…
За те восемь месяцев, что меня не было, внешне они очень изменились, совсем сгорбились, их лица сморщились, походка стала нетвердой… Штаны отца были вытянуты на коленях и спадали большими складками, как у слона. Лицо стало мертвенно-бледным, он потерял почти все свои волосы и тонул в морской фуражке. Его глаза почти обесцветились, они уже были не голубыми, а серыми, такими же бледными, как и лицо… У него теперь выделялись только морщины, глубокие и яркие борозды от носа ко рту… Он выглядел гораздо хуже… Он не особенно говорил со мной… Только спросил, почему из Англии не ответили… Не были ли они недовольны мной в «Meanwell College»?.. Как мои успехи?.. Уловил я произношение?.. Понимал ли я быструю речь англичан?.. Я пробормотал что-то невнятное… Больше он об этом не спрашивал…