Смерть в кредит
Шрифт:
«Но вечное движение — это гуманистический идеал! — возразил я этому скоту… — Еще Микеланджело! Аристотель… и Леонардо да Винчи!..»
«Как вы можете судить об этом? — немедленно ответил он мне… — Вы считаете себя вечным?.. Нужно быть им, слышите меня, чтобы оценить результаты вашего конкурса!.. Так! О! На этот раз я поймал вас… Не так ли?.. Вечность!.. Значит, вы вечны?.. Совсем просто!.. Ясно!.. Даже здравый смысл против вас!.. Вы задумали, устраивая этот конкурс, никогда не доводить его до конца!.. О! это именно так!.. Против этого нечего возразить!.. грабить всех этих несчастных! Ну-ка, подпишитесь здесь, внизу!»
Он протянул мне свою ручку!.. Ах! сволочь! Это было верхом наглости! Я даже ахнуть не успел!.. А он уже подставил мне свою бумажонку!.. Нет, вы видели что-нибудь подобное?.. О? Меня как будто обосрали!.. Я, конечно, наотрез отказался… Конечно же, это была ловушка!.. Подлая засада! Я не постеснялся сказать ему об этом… Он не настаивал на своем!.. И я вышел с высоко поднятой головой!..
— Отложим
«Вы считаете себя вечным?» Нет, какой апломб! Какая фантастическая наглость!.. Дикари всегда считают себя очень хитрыми, потому что у них есть мускулы, немного шерсти и огромная пасть… И это действительно так! Я знаю, что говорю! Это просто неслыханные слова!.. Нечто невообразимое! Черт побери! Какой перл! Но меня не так то просто выбить из седла, сын мой! Тут потребуется нечто посерьезнее! Чем эти нелепые ловушки! Несчастные ублюдки!.. Их отвратительная наглость укрепляет мою решимость! Я стою на своем! И пусть будет что будет! Пусть мне не дают пить! Есть! Лишат крова! Теплой постели! Пусть меня посадят в тюрьму! Пусть меня как угодно пытают! Мне совершенно все равно! Моя совесть чиста… И этого мне вполне достаточно! Это главное!.. Фердинанд! Это моя путеводная звезда!..
Я все это уже знал!.. Подобными фразами все уши мне прожужжал отец… Конечно, нельзя сказать, что в то время совесть как-то особо преследовалась!.. Но это было еще не прощение… В прокуратуре действительно прощупывали, не посадить ли его под замок… В то же время трюк с вечностью был все же довольно ловкий… Его можно было интерпретировать как угодно… отсрочкой мы воспользовались!.. Выстирали материю… эту старую рухлядь из подвала… И даже обрывки шара… Хозяйка специально приехала из Монтрту… Она хотела все взять в свои руки и управлять по своему усмотрению, особенно продажей этой рухляди… Того, что оставалось у нас от шара… Мы перетащили все на своем горбу и при помощи ручной тележки… Очень много мы продали в Тампль… и даже в Карро… нашлось немало любителей, которые весьма ценили механические обломки… В субботу на «Блошином рынке» мы продавали оптом целые кипы книг… и особенно остатки «Верного»… Инструменты… барометр и канаты… Этот хлам в несколько приемов превратился почти в четыре сотни монет… Все же это было приятно!.. Это позволило нам заплатить часть долга и немного смягчить печатника… И еще внести в «Кредит Бенуатон» половину платы за их хибару!
Но право на существование наших бедных голубей теперь было поставлено под сомнение… Их и так не очень-то кормили вот уже несколько месяцев… иногда только раз в два дня… но и это было очень недешево!.. Зерно всегда очень дорого, даже если его закупать оптом… Если их продать… Они бы наверняка прилетели назад, я-то это знал… Никогда бы они не привыкли к новым хозяевам… Это были славные маленькие твари, преданные и верные… совершенно домашние… Они ждали меня на чердаке… Стоило им услышать, как я двигаю лестницу… они начинали ворковать сильнее!.. Куртиаль уже поговаривал о том, чтобы сварить их в чугунной кастрюле… Он не хотел отдавать их кому попало… Но даже убить их я предпочитал сам! Я думал о способе… если бы я был на их месте… Нож бы мне не подошел… нет!.. Я не хотел бы, чтобы меня задушили, выпотрошили… и разрезали на четыре части!.. Мне трудно было решиться!.. Я знал их слишком хорошо… Но отступать было нельзя… Нужно было действовать… Зерна не было уже четырнадцать дней… Итак, к четырем часам я поднялся… Они думали, что я принес жратву… Они полностью мне доверяли… и очень мелодично ворковали… Я сказал им: «Давайте! Собирайтесь, воркуны! Ярмарка продолжается! Мы поедем в машине!..» Они прекрасно понимали, что я говорю… Я широко распахнул дверцу их великолепной корзины из индейского тростника… Они бросились сразу все… Я тщательно закрыл задвижку… Через ручки пропустил веревки… И завязал их поперек и вдоль… Таким образом все было готово… Сначала я оставил их в коридоре. И ненадолго спустился вниз. Я ничего не сказал Куртиалю… Я ждал, пока он пойдет выпить… Мне пришлось ждать до обеда… Виолетта застала меня на обычном месте… Я сказал ей: «Зайди-ка попозже, милашка… Сейчас я ухожу!..» Но она не ушла и начала артачиться…
— Я хочу тебе что-то сказать, Фердинанд! — твердила она…
— Уходи! — повторил я…
Наконец я поднялся к моим тварям… Я спустил их с чердака. Я поставил корзину на голову… и шел, балансируя. Я отправился на улицу Монпасье… Пересек площадь Карусель… Дойдя до набережной Вольтер, я огляделся по сторонам… Вокруг никого не было… На берегу внизу, на ступенях… я нашел огромный булыжник… Я привязал его к моему свертку… И еще раз огляделся вокруг… Я поднял этот сверток двумя руками и бросил его в воду… Так далеко, как только мог… Шуму было немного… Я сделал это чисто автоматически…
На следующее утро я сам рассказал обо всем Куртиалю… Я не вилял… Не ходил вокруг да около… Ему нечего было ответить… Этой милашке, впрочем, тоже, а она как раз была в магазине… По моему лицу они прекрасно видели, что сейчас меня лучше не злить.
* * *
Если бы мы уехали, нас, наверное, оставили бы в покое!.. Мы даже обошлись бы без посторонней помощи!.. Надо сказать, что
Кроме шуток… Никто никогда ее так и не заменил… Но страсть Куртиаля к бегам окончательно выбивала у нас почву из-под ног… Я не сомневался, что он снова начнет играть… Напрасно он отрицал это… Я видел, как от наших подписчиков пришло три пятифранковых мандата! И оп-ля! Если бы я не принял мер предосторожности и сразу же не спрятал их, они мгновенно исчезли бы! Промелькнули бы, как молния! Он был настоящий фокусник!.. Еще бы, если все время тратить, ни один банк не устоит! Будь это даже банк Перу!.. Где же он все-таки тратил наши денежки?.. Он уже не ходил в «Смуту»… Наверное, он сменил «бука»? Я сказал себе: «Я все равно узнаю где!..» И тут вдруг опять возобновились преследования!.. Все началось сначала… Его снова вызывали в префектуру!.. Этот легавый из «Бонз-Анфан» не хотел бросать свою кость! Он перешел в атаку! Он впился в нас мертвой хваткой! И явно собирался нас уничтожить!.. Он обнаружил новые жертвы… небезызвестного конкурса. Он не поленился для этого пошарить в меблирашках Гобелен… Он всячески настраивал их против нас! Будоражил! Заставлял писать новые жалобы!.. Так дальше жить было нельзя!.. Нужно было принимать срочные меры!.. Как-то попытаться избавиться от него!.. Мы все обдумали… и пришли к выводу: для разрешения конфликта… необходимо… это самое главное!.. разделить всех зануд на две группы!.. С одной стороны… те, что участвовали чисто формально!.. меланхолики, неудачники!.. С этими ублюдками все было очень просто — им можно не возвращать ничего!.. А с другой стороны, те, что шумели и не прекращали вонь… Они были опасны… Их нужно было смягчить и успокоить как можно скорее!.. Побеседовать, бросить им кусок!.. Конечно, всего не возвращать!.. Это было просто невозможно!.. Да и зачем!.. Но все же сунуть им «премию»… например, одну или две пятифранковых бумажки… Таким образом, они потеряют не все!.. И может быть, они оценят благосклонность к ним Фортуны?.. Когда зашла речь о том, кто будет вести эти милые беседы, Куртиаль сразу побледнел… И как-то весь сник… Он не мог идти сам… Это было просто немыслимо!.. Его выворачивало от одной мысли, что он станет унижаться… А как же его авторитет?.. Это роняло его достоинство в глазах изобретателей… Скорее всего, я должен был отправиться к ним с доброй вестью!.. У меня никакого авторитета не было, и самолюбие мое не должно было пострадать… Но мне это тоже очень мало улыбалось! Я заранее чувствовал отвращение! Я бы, конечно, отказался, но это был бы окончательный крах!.. Если бы все опустили руки, газета прекратила бы свое существование!.. Все покатилось бы к чертям!.. А потом разорение!.. Воистину нужно было оказаться в безвыходном положении, чтобы я взял на себя такую гнусную работу…
В конце концов я сосредоточился и был готов ко всему. Я несколько раз повторил про себя все… все, что я должен был говорить… все эти бредни… О причинах неудачи… начиная с предварительных испытаний!.. Всему виной были очень серьезные разногласия между учеными по организационным вопросам, противоречий оказалось слишком много… Но все опять будет организовано в следующем году… Наконец, все это не так просто! В этом месте я предвкушал драку! Держись, малыш!.. Сначала я должен был вернуть им все их планы, модели, чертежи и прочую чепуху!.. а также извиниться…
Я начинал издалека… интересовался, не получили ли еще они наше письмо?.. Предупреждающее о моем визите?.. Нет?.. Они даже немного подпрыгивали от нетерпения… Предвкушая свою победу!.. Если они в момент моего появления жрали, меня приглашали к столу! Если они были вместе с семьей, моя миссия перед таким количеством людей становилась делом крайне деликатным!.. Я старался быть как можно более тактичным! Они все витали в облаках!.. Это было неприятно… Но приходилось их разубеждать… Ради этого, собственно, я и приходил… Я пытался объяснить происшедшее неоднозначно!.. Когда, наконец, до них начинало доходить, аппетит у них пропадал… Они выпрямлялись и сидели, как загипнотизированные, с тупо застывшим взглядом… Я следил за ножами… В тарелках начиналась буря!.. Я прижимался спиной к стене!.. Готовясь к возможному нападению!.. И продолжал излагать свои доводы… При первом хоть немного подозрительном движении я сам поднимал шум!.. Нацелившись придурку прямо в башку… Тем не менее в большинстве случаев мое решительное поведение меня спасало… Заставляя любителей острых ощущений задуматься… В общем, как правило, это кончалось не так уж плохо… слюнявыми поздравлениями… и хором пьяных отрыжек и вздохов… особенно если я доставлял эти два пятифранковика!.. Но однажды, несмотря на все предосторожности и приобретенный мною опыт, мне пришлось очень туго… Это было, как помню, на улице Шарон, в доме 72, существующем до сих пор… Этот тип был слесарем, он мастерил в своей комнате… Не на третьем, а на четвертом этаже… Знакомство с ним мне дорого обошлось… Главным его занятием было изготовление отмычек для взломщиков… Он предложил на конкурс вечных двигателей мельницу наподобие динамо с включением «фарадеевских переменных»… Таким образом, он накапливал энергию грозы… Это не должно было прекращаться… от одной грозы до другой…