Смерть в начале весны
Шрифт:
– Ты хотела сказать шикарно? – поправил он с улыбкой.
– Ну… – согласилась она.
Интерьер ресторана был выдержан в цветах и оттенках, передающих атмосферу морского берега.
Стены, тёмно-зелёные книзу, постепенно становились синими, потом голубыми. Немалую роль играла искусно запрятанная подсветка. Столики и стулья были сделаны из сосны или искусно имитировали её текстуру и цвет. В центре главного зала располагался большой бассейн с фонтаном, услаждающим своим журчанием слух посетителей. По краю чаши были расположены улыбающиеся
Куполообразный потолок зала усеивали светильники, расположенные в виде созвездий и изливающие мягкий рассеянный свет.
Но основной фишкой «Нептуна» являлись живая скрипичная музыка и, конечно, сам скрипач, который выплывал на поверхность из развернувшейся сцены в большой полуоткрытой раковине. Она медленно открывалась, и зрители видели стоявшего в ней юношу в белом костюме со скрипкой в руках. Откуда-то сверху раздавался голос: «Многоуважаемые судари и сударыни, перед вами наиценнейшая жемчужина «Нептуна» – скрипач Орфей!»
Скрипач начинал играть и действительно не хуже легендарного Орфея зачаровывал публику, перестававшую жевать и переговариваться.
В наступившей тишине был слышен только голос скрипки и тихий плеск фонтана. Как скрипачу удаётся так властвовать над публикой, оставалось загадкой.
О появлении скрипача оповещал колокол. Юля была рада, что они пришли заранее и у них ещё есть время просто посидеть и поболтать. Официант снял колпачок со свечи и зажёг её.
Кухня «Нептуна» состояла в основном из морепродуктов, но еда была приготовлена настолько искусно, что пока ещё никому не удалось разгадать ингредиенты блюд местных поваров.
Девушки заказали коктейли, лёгкие салаты, тушённую под соусом камбалу и стали думать, что бы заказать на десерт…
И тут Юлю точно кто-то толкнул, и она машинально обернулась. Сердце её замерло и, кажется, оборвалось.
– Ты чего? – спросила её подруга, заметив изменившееся выражение её лица.
– Нет, ничего.
– Тебе точно не плохо, а то у меня в сумочке таблетки от боли есть?
– Нет, Кира, не надо, спасибо.
– Ну как хочешь.
Юля собрала все свои силы, чтобы держать себя в руках. Хотя она сказала Кире правду – от той боли, что пронзила её, лекарств нет. Через два столика от них сидел Олег и обнимал за плечи симпатичную, совсем молоденькую девушку, которая не переставая хихикала.
«Господи, его, кажется, потянуло на дурочек», – машинально подумала Юля.
Через некоторое время забилось в висках: «Зачем, зачем он обманывает меня? Как он может так поступать со мной?! Подойти к нему? Ударить? Нет, это не выход. И приличная девушка не должна устраивать публичных скандалов».
«А что должна сделать приличная девушка?» – спросила она сама себя, и кто-то неведомый, сидящий в глубинах её подсознания, ответил: «Придушить по-тихому».
Может, в ней говорила обида? Оскорблённое самолюбие? Кто знает…
Она больше не обернулась ни разу и, чтобы не испортить праздник подруге, старалась быть весёлой и раскрепощённой. И лишь когда прозвучал колокол, предвещающий появление скрипача, она приняла решение. Окончательное и бесповоротное.
Оперативник Ринат Ахметов проснулся оттого, что с неба упало лёгкое пёрышко диковинной птицы и коснулось его щеки. Но когда он открыл глаза, никакого пёрышка не увидел. Зато увидел озорные глаза своей пятилетней дочки Гули.
– Гулька! – воскликнул он, подхватил дочку и посадил себе на грудь поверх одеяла. – Признавайся, чем ты меня щекотала!
Она показала ему кончик своей косички, озорно рассмеялась и спрыгнула на пол.
– Где мама? – спросил Ринат вслед убегающей дочери.
– Завтрак готовит, а ты вставай, соня! Сегодня твоя очередь вести меня в садик. Ты забыл?! – донеслось до него с укором уже из коридора.
– Шутишь?! Как я могу забыть о таком важном мероприятии, – возмутился он, стараясь придать лицу торжественное выражение.
Гуля звонко рассмеялась и снова заглянула в родительскую спальню.
– Так ты скоро? – спросила она.
– Уже иду в душ!
Войдя на кухню, он с удовольствием чмокнул в щёку любимую жену и спросил:
– Чем это ты таким вкусным пахнешь?
– Корицей, – улыбнулась ему Гузель.
Позавтракали они все вместе. А потом жена убежала в университет, где она преподавала романо-германские языки и литературу. А Ринату перед работой предстояло завести Гулю в садик.
По дороге дочка то подпрыгивала на одной ножке, то забегала вперёд, и Ринат смотрел во все глаза, чтобы она не поскользнулась на кусочке льда или не угодила в лужу. Больше всего на свете ему хотелось подхватить дочь на руки, посадить себе на шею и таким безопасным и быстрым способом доставить её до места.
Но Гуля уже в три года заявила ему, что она большая и у неё есть ножки, которыми она и будет ходить. Ринат решил не спорить с дочкой, конечно, он обожал обеих своих девочек, но мешать им быть самостоятельными считал неправильным.
– Папа, – внезапно остановилась Гуля, – как ты думаешь, когда я буду большая, то буду, как мама, учить студентов или, как ты, – ловить преступников?
Ринат хотел отшутиться, но, увидев серьёзное лицо дочери, присел перед ней на корточки.
– Понимаешь, птичка, пока этого никто не знает.
– И ты? – недоверчиво переспросила дочь, уверенная в том, что папа знает всё.
– И я, – улыбнулся он, – кем тебе быть, можешь решить только ты сама. И совсем необязательно, что ты пойдёшь по моим или маминым стопам.
– По стопам? – заинтересовалась Гуля.
– По следам, – поспешил объяснить он.
– Ага. Значит, я могу стать артисткой? – спросила она.
– Можешь, – вздохнул Ринат.
Гуля дёрнула его за руку.
– Я просто так спросила, – в её глазах светилось лукавство, – я не хочу быть артисткой.