Смерть в пурпурном краю
Шрифт:
– Ничего себе! Надо же! Принесли вас черти!
– Как насчет кока-колы?
– Еще бы! Идите сюда. А что случилось-то? Кто ее застрелил?
– Вы ее знаете?
– А кто тут ее не знает? Заправлялась здесь. Ее старику принадлежит половина округа Эсмерелда. Вот она и задирала нос. Кто это сделал?
– Будет лучше, если вопросы станет задавать полиция.
– Вы все видели? Собственными глазами?
– Не забудьте про лед, пожалуйста.
Грохнув передо мной стаканом, она выскочила. Послышался поток слов, обрушенных на дремлющего парня, и оба вошли внутрь. Паренек был моложе,
– Значит, вы говорите, эта кобыла откинула копыта?
Господи, как они были рады, как их взбудоражило вдохновляющее сообщение, что смерть может застигнуть и тех – наверху, молния может ударить и в могучее дерево. Оба по-детски благодарно смотрели на меня, словно я купил им конфетку, и мне оставалось кивком подтвердить – да, действительно умерла.
– Вы не здешний, – объявил парень. – Она была дочерью старого Кэба Фокса. Мой папочка когда-то у него работал. Кэб женился, когда ему было за тридцать. Она была его единственным ребенком, но голову даю наотрез, что здесь в наших краях и сейчас проживает не меньше сорока уже взрослых потомков с его голубыми глазами, и то если не считать мексиканцев. Кэб балдел от мексиканок, хорошо знал их язык. Кэб и Джас Йомен были в одной упряжке. Когда Джас женился на его дочке, папочка мне сказал, что Кэб обязательно ворочается в гробу, так что трава на могиле вянет. Кто ее убил, мистер?
– Я ведь не здешний.
Снаружи послышался шум подъехавшей машины, и слабо вякнула сирена.
Мы вышли навстречу. Это был светло-голубой седан с непонятным значком на дверце. Из него вышли двое в выцветшей форме цвета хаки, в широкополых шляпах, опоясанные ремнями с оружием, с серебряными значками, – вся бутафория налицо. В деревнях, где проживают пенсионеры, такие старые идиоты из Огайо носят еще штаны типа «Маршалл Далон» и специально хмурятся на горячем солнышке, чтобы вокруг глаз появились характерные морщины.
– Привет, Эрни, – сказал самый рослый.
– Привет, Гомер. Хай, Дейв.
Гомер, сунув руки за пояс и мотнув головой в мою сторону, спросил:
– Этот звонил по телефону? Ты слышал? Сестричка тоже?
– Ну да. Если он не трепло...
– Эрни, вы оба, конечно, можете кинуться к телефону и получить от газет или телевидения долларов десять, а то и двадцать. Только потом, уверен, расстанетесь с лицензией на это заведение. И уж никогда больше не сможете иметь вывеску. А окружная инспекция установит, что гриль у вас грязный и стаканы тоже. Да и весь этот хлам вокруг не радует глаз.
– Гомер, если ты хочешь, чтобы мы держали язык за зубами, то так и скажи.
– Эрни, если вы с сестричкой шепнете хоть словечко, отправлю тебя на дорожные работы, а ее – в прачки. Так что остерегитесь.
Повернувшись к ним спиной, он перенес внимание на меня:
– Макги?
– Да.
– Меня зовут Харди, а это Дейв Карлайл. Нужно дождаться шерифа. Он сейчас подъедет. Допрашивать станет он. А пока заложите руки назад.
Я повиновался. Меня быстро и умело ощупали – пояс, живот, пах, подмышки, задние карманы, щиколотки.
– Что-нибудь есть при себе?
– Внутри
– Давай его сюда, Дейв.
Помощник пониже и постарше принес чемоданчик и, поставив на капот седана, открыл, покопался в нем и закрыл.
– Теперь установление личности, – объявил Гомер Харди. – Мне не нужен ваш бумажник, достаточно водительского удостоверения, если есть.
Положив удостоверение на капот, переписал в блокнот данные и вернул мне:
– Благодарю, мистер Макги.
– К вашим услугам.
– Фред едет, – заметил Дейв Карлайл.
Запыленная новенькая полицейская машина затормозила на большой скорости, резко свернула и затихла, окутанная облаком мягкой, пыли. Гомер повернулся к парочке владельцев со словами:
– Ну-ка убирайтесь, займитесь своим делом.
Те нехотя удалились. Из машины выбрался шериф – моложе двух своих помощников, с могучей грудью, квадратным выступающим подбородком, бычьей шеей, похожий на бывшего, теперь отяжелевшего спортсмена. На голове у него красовалась выцветшая баскетбольная шапочка, а поверх потрепанных серых брюк – незаправленная рубаха в бело-голубую клеточку. Наверное, хотел скрыть растущее брюхо.
– Ну? – обратился он к Гомеру.
– Это Тревис Д. Макги, Форт-Лодердейл, Флорида. Ничего подозрительного при себе, а там в чемоданчике – только белье, туалетные принадлежности и начатая фляжка виски. Обыску не противился, Эрни с сестрой я надежно заткнул рот. Вопросов ему мы не задавали, так что знаем столько же, сколько и вы.
– Он поедет со мной, вы езжайте следом, – распорядился шериф.
Дейв положил мой чемоданчик в полицейскую машину, а я сел рядом с шерифом. Он представился – Бакльберри. [2] Сказано это было без намека на улыбку. Кто знает, не нажил ли он себе могучие плечи и шею, защищая свое имя от насмешников.
2
Буквально: козий помет.
– Куда ехать? – спросил он.
– Развернитесь и езжайте прямо. Километров через пять будут ворота...
– Наверх к даче? Дорогу я знаю. – Он быстро тронулся с места. – Кто ее застрелил?
– Не знаю. Стреляли с большого расстояния. Тяжелое, дальнобойное ружье, шериф. Попало в верхнюю часть спины, умерла мгновенно. Я ее не трогал, оставил на месте. Никого не видел. Ей уже ничем нельзя было помочь. Да и мне не хотелось попасться на мушку тому сумасшедшему, если он оставался поблизости.
– Когда все произошло?
– На часы я посмотрел только минут через десять. Думаю, ее застрелили в два двадцать пять. Потом я спустился по дороге вниз туда, где мы оставили машину.
– Дорога же доходит до самой дачи.
– Но она была завалена. Пришлось оставить машину метрах в восьмидесяти от дома, и дальше мы шли пешком. Но когда я возвращался, машины на том месте уже не было. Помнится, ключи она оставила в зажигании. Ну, я и пошел дальше. Никто меня не подвозил. Пришлось пешком дойти до Коттон-Корнерс. До этого у меня не было возможности сообщить вам.