Смерть выберет тебя
Шрифт:
— Может, — заметил я, — Тоби пытается завладеть монополией на тела, так сказать, завладеть мясным рынком?
— Может быть. Во всяком случае, он не стал распространяться насчет «а иначе будет плохо». Но он сумел довести до моего сведения, что большие неприятности ожидают всех связанных с сетью «Мамзель», если мы не сделаем его капитаном команды.
— И он вовсе не пытался выглядеть шутником, верно? — подсказал я. — Что вы хотите от меня? Требуется его подстрелить?
Лоуренс ухмыльнулся, показав кривоватые белые зубы.
— Я хочу, чтобы вы убедили Тоби, если сможете, что с его стороны
— Я могу попытаться. Но ведь даже множество силачей в спортзале Джейсона Флиса не помешали ему заиметь участие в тамошних прибылях. Я хочу сказать, что я ведь не могу просто подстрелить его или зайти в его логово и дать ему по морде. Но я могу навестить его и сообщить, что вы не собираетесь уступать ему и что я на вашей стороне.
— Хорошо. Это именно то, чего я от вас хочу. — Он выдержал паузу. — О'кей. С Тоби все ясно. Теперь поговорим о еще большей неприятности. Сегодня рано утром женщина по имени Зоу Авилла была найдена в неглубокой могиле в нескольких милях от города. Полиция произвела обыск в ее доме и обнаружила там некий список, в котором фигурируют почти все люди, связанные с «Мамзель». Поэтому полиция сразу же явилась сюда.
— Что это за список?
— Не знаю. Полиция спросила меня, что это за список. Судя по их поведению, можно подумать, что это я убил ее. Во всяком случае, Скотт, в связи с началом нашей рекламной кампании мы нуждаемся в срочной помощи. Я хочу знать, каким образом эта женщина была связана с «Мамзель», если она вообще была связана, и что означает этот список со всеми нашими именами, включая мое. Я ведь даже никогда не слышал о ней. Такова суть дела. Возьметесь?
— О'кей. — Мы договорились о моем гонораре, потом я спросил:
— Кто-нибудь знал эту Авилла? Он покачал головой:
— Во всяком случае, никто не признался, что знал ее. Он встал, дошел до середины комнаты и вернулся к своему стулу, но на этот раз не стал садиться.
— Вы понимаете, как отразится даже малейшая неприятность на нашей рекламной кампании? Последствия могут быть разорительными. Кампания обойдется в миллион долларов, но не принесет и цента, если нас замарают.
— Вернемся на минутку к Тоби. Он хочет войти в долю? Или он упомянул контрольный пакет акций? Как именно обстоят дела?
— Он не упомянул никакой цифры. Даже смешно. — Лоуренс снова сел. — Тоби, должно быть, узнал о подготовке большой кампании, да она и не составляет секрета. Он явился сюда и беседовал со мной минут десять — пятнадцать. Собственно, он только сказал, что мы станем партнерами. При этом никаких условий мы вообще не оговаривали. Он дал мне одну-две недели на то, чтобы привыкнуть к этой мысли, ибо он, видишь ли, предпочитает обделывать такие дела втихомолку. И без насилия.
— Кто сейчас участвует в прибылях?
— Чего?
— Кто владеет «Мамзель» — имя, количество акций и тому подобное. Кто получает доходы?
— Ах это… Лите принадлежит шестьдесят процентов. Мне — двадцать. Лита позволила мне выкупить акции, к счастью, до начала кампании. Но стоили они мне довольно дорого. Остальные двадцать процентов принадлежат в различных долях работающим в фирме десяти девушкам. Девушкам «Мамзель». И Диди.
Мы поговорили еще несколько минут, но он мало что мог добавить к сказанному. Я поднялся и проговорил:
— О'кей, Лоуренс. Я поразнюхаю немного и свяжусь с вами.
Зазвонил телефон. Лоуренс снял трубку, поздоровался, потом нахмурился: «Кто во Флориде?» Кивнув, он взглянул на меня, состроил гримасу, приставил указательный палец к виску и покрутил большим пальцем так, словно хотел выбить себе выстрелом мозги. Это был междугородный звонок. В следующую секунду он изобразил жуткую ухмылку и сказал: «Гарри, старина, как ты поживаешь, парень? Да? Рад тебя слышать, Гарри». Он посмотрел на меня с кислым выражением лица и медленно покачал головой из стороны в сторону. Я понял, что не так-то уж он и рад этому Гарри. Я махнул Лоуренсу рукой и вышел.
Когда я выехал с автостоянки около «Мамзель» и направился по бульвару Сансет в сторону центра, синий «крайслер-империал» на другой стороне улицы отъехал от обочины и включился в поток машин позади меня. Заметил я его только потому, что «империал» — привлекательная машина и я всегда восхищался ее линиями. Но «империал» держался сзади на одинаковом расстоянии как привязанный, хоть я и менял пару раз полосы движения.
Я пока не поддавался подозрениям, но по привычке свернул направо с шоссе, не доезжая центра города. Только чтобы посмотреть, что сделает парень в «империале».
Он последовал за мной.
Впереди на перекресток выходило складское здание, из-за которого не была видна улица справа. На углу стоял знак «Проезд без остановки запрещен». Бросив взгляд в зеркало заднего вида и заметив, что «империал» держится примерно в квартале сзади, я нажал на газ и быстро набрал скорость. Проскочив знак и не останавливаясь, повернув направо, я врезал по тормозам и, проехав юзом, остановился.
«Империал» тоже с ходу проскочил поворот, пошел юзом и завернул направо на визжащих шинах. Его водитель был захвачен врасплох. Заметив мой «кадиллак», он попытался остановиться, потом передумал, нажал на газ и промчался мимо меня до следующего перекрестка, завернул за угол и исчез. Но я успел разглядеть его, когда он проскочил мимо. Судя по тому, как он плохо умещался на сиденье, это был здоровенный мужик. Выглядел он неплохо, его даже можно было назвать красивым. Я отметил резкие черты лица и темные волосы. Раньше я никогда его не видел.
Но судя по всему, мне предстояло еще не раз с ним встретиться.
Глава 3
Я подъехал прямо к зданию полицейского управления, оставил машину на стоянке и поднялся на лифте на третий этаж. В комнате номер 314 отдела по расследованию убийств я застал капитана Сэмсона за изжевыванием длинной черной незажженной сигары и тупым разглядыванием бумажек, разложенных на его письменном столе. Сэм большой, мощно сложенный мужик, твердый как скала, с острыми карими глазами, серо-стальными волосами и подбородком, похожим на булыжник. Когда я вошел, он поднял глаза и проворчал: