Смерть за плечами
Шрифт:
— Неплохо…
— Почему?
— Есть шанс, что в замке не опытные воины, сумевшие взять его приступом, а просто кучка разбойников, которых сдуру впустили стражники. Только почему флаг Урманда?
— Что ты гадаешь? У нас же есть Сфера Всевидения, — напомнил Энди.
Роксанд утверждал, что Сфера Всевидения — великолепный помощник для ведения войн вообще и осады замков в частности. С ней можно узнать о противнике почти все, не посылая в разведку собственных людей и не тратя время, деньги и нервы на развязывание языков людям вражеским. А главное, всегда можно быть уверенным в достоверности полученных сведений. Если, конечно, знать, как из этой
— Какого лысого демона она ничего не показывает? — возмутился я. — Может, испортилась?
— А что ты хочешь? Сам подарил замок Гунарту, а теперь говоришь о замке Урманда, которого не существует…
— Проклятье! Ну покажи замок Гунарта! — Сфера будто не слышала. — Тогда хоть что-нибудь покажи, булыжник хрустальный! — рявкнул я.
Нет, допросы я вести не умею, сразу начинаю злиться. Когда надо расспросить кого-нибудь упрямого или такого же бестолкового, как эта Сфера, я предпочитаю поручать это Крайту. Он зануда не хуже Роксанда, любого разговорит. Но Крайта не было. Был только Энди, ничего не понимающий в охране замков, и Гунарт, который вдруг взялся давать советы:
— Надо сначала узнать, кто занял замок…
— Зачем тогда вообще Сфера Всевидения? С таким же успехом можно узнать и все остальное! Вот скажи, Энди, зачем твоему учителю нужна эта бесполезная штуковина?
— Чтобы за тобой по Черному замку гоняться. Или уже забыл? — буркнул расстроенный Энди. Он всегда огорчался, когда подводила магия. — В нее надо на людей смотреть, а не на замки. Давай посмотрим на Керниуса или Стина, заодно и замок увидим. Они же там, — вдруг осенило его.
— Нужен мне больно твой Керниус! Уж лучше Энлику…
Хрустальный шар потемнел, будто там, внутри, наступила беззвездная ночь.
— Эта Сфера точно испортилась… Там темно, как в могиле! Или девочка мертва? Энлика! — Я был в отчаянии. Как я мог потерять ребенка, о котором поклялся заботиться? Как мог забыть о проклятии, убивающем всех, кого я люблю? А я ведь так любил эту маленькую, капризную и озорную, но такую славную девчонку!
— Вряд ли она погибла, — старался ободрить меня Энди. — Скорее всего, просто сидит в темноте. — Но уверенности в его голосе не было.
— В подземелье замка, — поддержал Гунарт. — Там всегда темно.
— Или в могиле…
— Если помолчите, я скажу точно, — пообещал Энди, примостился на травке, поджав под себя ноги, и закрыл глаза.
Через четверть часа гробового молчания я не выдержал.
— Эй, Энди, просыпайся! — затряс я его за плечо. — Или ты тоже умер?
— Они действительно в темнице, — как ни в чем не бывало заявил Энди, открывая глаза. — Их приказала упрятать туда какая-то пожилая особа женского пола. Она явилась только вчера и попросила убежища от разбойников. Керниус настоял, чтобы ее впустили, а она вместо благодарности ночью открыла ворота тем самым разбойникам, оказавшимся на самом деле ее слугами, и назвалась законной владелицей замка…
— Откуда ты все это взял?
— Прочитал мысли твоей племянницы.
— Она жива! — Я никогда не умел скрывать свои эмоции и особенно воздерживаться от бурного их выражения, когда слышал что-нибудь приятное. Вот и на этот раз я вскочил и, вероятно, навсегда уронил бы свое королевское достоинство в глазах Гунарта Сильного, пройдясь на руках или отмочив еще что-нибудь столь же дикое, если бы резкая боль в сломанной руке не привела меня в чувство. Я даже зубами скрипнул. Энди тут же вспомнил, что неплохо бы вылечить все мои старые и новые ранения, и никакие отговорки не помогли мне избавиться от его навязчивой помощи.
К замку, вернее, к близлежащей деревушке мы подъехали только к вечеру.
— Только никого не убивай! Обещаешь? — в который раз повторил Энди, лихо спрыгивая с Ласточки на землю у местного трактира. Меня всегда удивляло, когда мой маленький приятель успел научиться верховой езде, ведь выходил из Черной башни только для того, чтобы зайти в библиотеку.
— Ну что ты, Энди! Когда это я убивал старушек? Да я ее пальцем не трону! Разве что припугну слегка, чтобы неповадно было чужие замки присваивать да маленьких детей в темницу бросать.
— Как припугнешь?
— Не переживай, будет весело!
— Боюсь, у нас с тобой разные представления о веселье, — поморщился Энди.
— Почему разные? Разве не было весело, когда зимой мы устроили переполох среди благородных девиц? Помнишь? — Естественно, Энди помнил. Его недовольно надутые губы начали медленно расползаться в улыбке, которая после моей фразы: — Если вы с Гунартом мне поможете… — стала почти счастливой.
— Могу оживить мертвецов с ближайшего кладбища или превратить вас с Гунартом в демонов. Ну в смысле иллюзии, — с готовностью предложил он. — Был бы у меня посох, я бы мог настоящего демона вызвать…
— Эй, не надо меня в демона! — отшатнулся Гунарт.
— Не надо Гунарта в демона, — согласился я. — Он и так страшный, сойдет за любого из богов Хаоса без всяких превращений!
Трактир назывался «Разнузданный дровосек», хоть трактирщик явно не был дровосеком и уж точно не был разнузданным. Это был человек тихий, услужливый и немой как рыба. Позже выяснилось, что Урманд в свое время вырвал ему язык. Узнать, за что, так и не удалось. Гунарт упорно твердил: «Задело!» — а другие посетители трактира один за другим проворно улизнули через черный ход, едва на пороге появилась наша вполне безобидная с виду компания. Прямо как орки, когда я захожу в «Сломанный меч». Подобное поведение крестьян, освобожденных мной от какого-нибудь кровожадного лорда, всегда действовало мне на нервы, хотя кто-то, по-моему Деймор, объяснил мне, что их страх — не боязнь меня лично, а непоколебимая уверенность в том, что находиться в трактире одновременно с благородными господами опасно для жизни. Но на этот раз такое последствие господства Урманда меня не огорчило. Оно позволило нам обсудить за ужином без лишних свидетелей план возвращения Гунарту замка, а мне племянницы.
Я никогда не упускал случая повеселиться и использовал для этого все доступные средства. Сейчас в моем распоряжении были и магическая сила Энди, и физическая сила Гунарта. Зато не было собственной ловкости. Из моей правой руки Энди с помощью бинтов и деревяшек сделал нечто столь непотребное, что я, конечно, мог размахивать этим, как тролль дубинкой, и слегка шевелить пальцами, но никак не больше. Так что себе я отвел скромную роль наблюдателя, а главным действующим лицом должен был стать Гунарт Сильный.