Смертельная роль
Шрифт:
– Значит, он работает на оборонку, – сделал заключение Матвей.
– Хотите сказать, что его пытаются завербовать? – догадался Ивкин. – Не исключено. Хотя я давно знаю Адоратского, он не убежал на Запад в девяностых, когда они с женой перебивались случайными заработками. Какой резон бежать сейчас?
– Времена меняют людей, – пожал плечами Матвей.
Объявили регистрацию на рейс до Новосибирска.
– Мне пора, – сказал Ивкин и вопросительно посмотрел на Матвея.
– Да, конечно, – кивнул тот, поднимаясь из-за стола. – Значит, договоримся так, до того момента, пока я не попрошу вас, вы обо мне ему ничего не сообщаете.
– Я понял, – кивнул Ивкин, и они попрощались.
В полдень Матвей въехал в тихий
Чтобы лицо выглядело худым и нездоровым, Матвей затемнил подскуловые впадинки и области под глазами. Оглядевшись по сторонам, надел парик, став брюнетом. Нарисовав темную перемычку на носу, сделал его шире. Критически оглядев себя во встроенном в крышку зеркальце, закрыл чемодан и вышел из машины. Не успел он покинуть двор, как в кармане заработал виброзвонок сотового телефона. На определителе высветился номер Марты. Матвей приложил трубку к уху.
– Он только что вошел в отделение, – тихо сказала Марта.
– Понял. – Матвей убрал телефон и направился к дому Адоратского.
Марта полчаса назад заняла позицию у проходной больницы. Теперь она должна была дать ему знать, когда Адоратский выйдет. Накануне он проследил за конструктором от больницы до самого дома. На дорогу у него ушло двадцать семь минут.
Матвей лифтом поднялся этажом выше квартиры Адоратского, после чего спустился по лестнице и позвонил в дверь. Как и следовало ожидать, никто не открыл. Он оглянулся на «глазок» двери напротив и достал отмычки. Днем раньше Матвей уже был здесь и знал, какие замки установлены в дверях. Сегодня она оказалась заперта лишь на один, что существенно облегчило ему работу. Не прошло и минуты, а Матвей уже шагнул в коридор. Осторожно прикрыв за собой двери, он достал из небольшой, висевшей на плече сумочки медицинские бахилы и резиновые перчатки. Надев все это на себя, прошелся по всем комнатам. В небольшом кабинете заглянул в выдвижные ящики стола, просмотрел записи, сделанные в еженедельнике, изучил содержимое книжных шкафов. Матвей хотел понять, чем жил Адоратский последний месяц. Он проверил память домашнего телефона и на всякий случай запомнил все исходящие номера. Марта еще утром в очередной раз поразила его своими способностями. Она взломала базу данных оператора сотовой связи и распечатала все номера, на которые звонил за последние полгода Адоратский, потом умудрилась часть из них идентифицировать одной лишь ей известными способами. Так, Матвей уже знал, что больше всего сейчас Адоратский общался по телефону с лечащим врачом Любови Львовны. Но были и номера, которые она «пробить» не смогла. Матвей не сомневался, они принадлежали занимающимся делом его жены сотрудникам полиции. Два телефона и вовсе насторожили. Они были оформлены на паспорта людей, которые не могли быть ни родственниками, ни коллегами Адоратского. Именно на один из них Адоратский звонил сегодня рано утром. Он был зарегистрирован на некую Анастасию Васильевну, тридцать седьмого года рождения, проживающую в Воронеже.
Установив под крышкой журнального стола «жучок», Матвей направился было к выходу, когда на глаза попался небрежно брошенный в кресло пиджак. Он проверил карманы и наткнулся на визитную карточку с именем Аллен Моррис. Запомнив телефоны, положил ее обратно.
Неожиданно в дверь позвонили. Матвея не бросило в жар, даже сердце не екнуло. Отправляясь в чужую квартиру, он был готов к любому развитию событий. Через Дешина Матвей узнал, что Адоратский не имеет договора с вневедомственной охраной, поэтому был уверен, что это не мобильная группа, которая прибывает в случае срабатывания охранной сигнализации. Сам конструктор еще в больнице. Как только он появится на проходной, Марта сразу предупредит.
Матвей прокрался в коридор и выглянул в глазок. Все-таки какими бы железными нервы ни были, а неприятный холодок по спине пробежал. На площадке стояли двое сотрудников в форме полиции и мужчина в очках. Дверь напротив была открыта. Нетрудно было догадаться, что все это результат бдительности «очкарика». Матвей бесшумно стал пятиться задом. Когда он входил в квартиру, то увидел на полочке ключи, и сейчас они были очень кстати. На ходу раздеваясь, Матвей метнулся в ванную комнату. Быстро стянув кроссовки и джинсы, включил воду и подставил под струю голову.
В дверь снова позвонили, теперь уже более настойчиво. Схватив висевший в ванной махровый халат, Матвей вернулся в коридор:
– Минуточку! Подождите! – И, оглядев себя в зеркале, открыл двери.
– Здравствуйте! – кивнул сержант в бронежилете и с автоматом Калашникова. – Сержант Васильев.
– Сергей Петрович, – представился Матвей, опасаясь, что вода с намоченного парика сейчас размоет краски. – В чем, собственно, дело?
– Он? – посмотрел на «очкарика» второй полицейский.
– Он, – кивнул тот.
– Гражданин утверждает, что по этому адресу проживает другой человек. А вы десять минут назад открыли двери отмычками.
– Что за глупости? – бросил на соседа осуждающий взгляд Матвей, отступил в коридор, взял ключи и протянул сержанту: – Андрей Денисович дал мне их перед отъездом в больницу к жене.
– А вы кто будете? – недоверчиво взял связку сержант, вставил один из ключей в замочную скважину и повернул.
– Родственник Любови Львовны, – наблюдая за тем, как язычок замка выскочил и вернулся обратно, ответил Матвей.
– Кто такая Любовь Львовна? – Сержант снова посмотрел на соседа.
– Это жена Адоратского, – тихо ответил тот.
– Дело в том, что Любочка попала под машину, и я сегодня приехал из Екатеринбурга, – с легким раздражением заговорил Матвей, смахнув со лба капли воды. – Если хотите, сейчас подъедет моя супруга и покажет вам паспорта. Она взяла их, чтобы купить билеты на обратную дорогу. Когда вы позвонили, я был в душе…
– Да, действительно, у Адоратского жена в тяжелом состоянии, – виновато потупившись, заговорил сосед. – Я как-то не подумал…
– Извините, – козырнул сержант и направился к лифту.
– Поверьте, – оглянувшись на полицейских, прижал руку к груди «очкарик», – я абсолютно из лучших побуждений.
– Вы у них просите прощения, – показал взглядом на сотрудников Матвей. – Это они по жаре сюда поднимались.
Закрыв двери, он снял халат и снова надел джинсы и рубашку. Посмотрел на себя в зеркало. Грим был качественный, поэтому не пострадал. Только вот голова под париком начала чесаться. Но это можно перетерпеть. Матвей снова натянул резиновые перчатки, достал из кармана платок и протер дверные ручки. После этого вернулся в комнату. Теперь, чтобы не насторожить Адоратского, придется что-то вынести. Пусть думает, будто здесь действительно побывали воры.
Он забрал из кабинета ноутбук, вытряхнул из небольшой шкатулки золотые украшения, рассыпал по полу содержимое нескольких выдвижных ящиков небольшого комода, открыл дверцы шкафа и там тоже устроил беспорядок. Критически оглядев результаты своего труда, Матвей вышел из квартиры.
Навалившись на стену, Андрей Денисович с тоской наблюдал за тем, как вызванный из домоуправления слесарь вскрывает замок, который утром он по неосторожности захлопнул, оставив на полочке ключи. Размышляя над разговором с заместителем министра, Андрей Денисович не заметил, как дверь напротив открылась, и на площадку вышел сосед. Конопатого, застенчивого очкарика звали Василий. Андрей Денисович знал, что он работал ночным сторожем на автостоянке.