Смертельными тропами
Шрифт:
— Мельхиор еще один камнепад скастовал, — тяжело дыша, сказала Раная. — Последний. За сутки можно только три раза.
— Сейчас передохнем чуток и двинем на помощь нашим, — прошептал Володька.
Я сидел, восстанавливая дыхание, и устало смотрел по сторонам. Утро выдалось хмурым, небо было обложено тучами, накрапывал мелкий дождь. Первый непогожий день за все мое пребывание на Синеусе.
Почувствовав на затылке чей–то взгляд, я обернулся. Верховой. Смотрит так, будто готов придушить.
— Куда ты делся, когда мы воевали с первым отрядом? Не понимаешь, что это называется дезертирством?
— Не гони, Володь, — вступился Серега. — Лично видел, как его кряжинец теснил.
— Я выполнял приказ.
— Какой еще приказ? — воевода удивленно вскинул бровь.
— Найти и покарать предателя.
— Если ты о Громиле, то это не он, — хмыкнул Верховой. — Этот гад еще до нашего похода за кристаллами усвистал из Черного Камня.
— Верно, не он. Нищенка.
— Гвида? — воскликнул Верлим.
Я поморщился, вспомнив, как чуть не сдох.
— Правильнее — Гнида.
— Так и думал! — Гном тряхнул бородой. — Говорил ведь Элмеру — гнать ее надо из деревни. Так нет же, пожалели старуху, дескать, раз Диметриус лишил ее магии, то и достаточно. Вот и получили!
— Хреново ваш Диметриус делает свое дело, — усмехнулся я.
— У нее остались силы? Ну, не так–то просто полностью уничтожить способность к магии, тем более у черной колдуньи…
Писк браслета на руке Верхового прервал разговор. Он скосил глаза на дисплей, коротко выругался и быстро вскочил на ноги.
— Подъем! Рыночную площадь захватывают! Надо идти на помощь.
Встали мы с трудом. Если бы не зелья бодрости и обкаст от Катюши, через десяток метров свалились бы в раскисающую под дождем глину.
— Пошли, — мотнул бородой Верлим. — Я знаю короткий путь к рынку, дойдем быстро и выскочим в самом неожиданном для врагов месте.
Все двинулись за гномом. Он вел нас окольными путями — через сады и огороды. Мы старались идти как можно осторожнее, не привлекая внимания, но пару раз все же чуть не столкнулись с отрядами нежити.
Десять минут спустя мы вышли в проулок, из которого была видна вся рыночная площадь, очищенная от прилавков и из–за этого казавшаяся огромной. И сейчас она кишела скелетами и зомби. Дерьмо, не успели! Этим сволочам все–таки удалось прорваться. Теперь захватчики, поменявшись местами с защитниками, сами обороняли центр деревни. По границам площади и на прилегающих улицах наши под командованием Элмера пытались пробиться сквозь толпы нежити и кряжинцев. Рубка шла нещадная — звон металла, вопли и всполохи заклинаний.
— Бегом! — скомандовал Володька.
Мы бросились вперед, спеша помочь своим. Но, приблизившись к рынку, невольно притормозили, а потом и вовсе встали как вкопанные. Я смотрел и не верил своим глазам.
В центре площади возвышалась стела из блестящего, словно отполированного темного камня. На ее вершине сиял огромный кристалл в форме октаэдра иссиня–черного цвета. Вся эта конструкция смутно напомнила мне что–то, но что именно, я никак не мог сообразить.
Возле стелы стоял Марсель. Вскинув руки и подняв взгляд к небу, он что–то говорил, а вокруг него в бешеном танце кружились Черные Епископы. Их движения все ускорялись, жесты Макса становились резче. И без того хмурое небо покрыли тяжелые свинцовые тучи. Словно в такт с танцем Епископов, они завертелись по кругу, образовав воронку, в центре которой, прямо над стелой, появилось нечто, очень напоминающее огромный глаз.
Марсель упал на колени, точно эта дикая мистерия высосала из него все силы, и простер руки вверх. В это мгновение из небесного глаза в стелу ударила молния. Даже не молния, а мощный поток фиолетового пламени. Едва он коснулся кристалла, тот вспыхнул холодным, стеклянным блеском, и от него во все стороны протянулись яркие, мерцающие лучи.
Секундой позже от стелы пронеслась волна, напоминающая взрывную. Обжигающий ветер чуть не сбил меня с ног. И все вокруг стало стремительно меняться. Деревья, росшие вдоль улицы, одно за другим сбрасывали листья и начинали темнеть, ветви изгибались и застывали в самом причудливом положении, делая их похожими на жутких многоруких великанов. Трава, только что налитая сочной зеленью, на глазах сохла и превращалась в бурую и пожухлую, избы покрывались мхом и плесенью. В воздухе явно повеяло трупным запахом. Я ошалело оглядывался, пытаясь сообразить, что происходит.
— Что за хрень? — вполголоса воскликнул Леха.
— Черная магия, — с каменным лицом ответила Раная. — Невероятной мощи.
Глава 4. Магия Черного Хрусталя
Между тем шум боя затих. Все разом опустили оружие, расступились, и Элмер в оглушительной тишине медленно проследовал к центру площади. Дойдя до Марселя, он встал перед ним на одно колено и склонил голову.
Сволочь, предатель! Почему я раньше не попробовал убедить Володьку, что ему нельзя верить? Теперь вина за падение деревни лежит на мне.
Верлим тихо сказал сквозь зубы:
— Отходить надо. Вон к тому дому.
И то верно, здесь, посреди проулка, нас любой скелет заметит.
Мы переместились к ближайшему терему, продолжая наблюдать за происходящим на площади. Элмер поднял голову, и я все понял, увидев его лицо. Равнодушное, бессмысленное, с совершенно пустыми глазами.
— Он зомбирован! — ахнула Катюша.
Верховой молча кивнул.
Тем временем староста поднялся, а к стеле потянулись бывшие защитники деревни. Среди них я заметил Константа, Парамона, Настю, Светку, Пантию и множество других знакомых. На их лицах застыли отрешенность и безразличие. Они молча обступили Марселя, ожидая приказа нового господина.
— Охраняйте обелиск! — громко произнес Макс, обводя внезапно покорившихся врагов хмурым взглядом. — Днем и ночью охраняйте! А если кто–то к нему приблизится — убивайте. Ясно?
— Ясно, — нестройным хором ответили те.
Мои кулаки невольно сжались, настолько тяжело было видеть друзей в таком состоянии. Ненависть к Марселю клокотала, переливаясь через край.
— Раная, это ведь Черный Хрусталь? — прошептал Верлим.
— Да, — еле слышно ответила она. — А ведь и его все считали легендой. Именно он зомбирует жителей. Вот только никак не пойму, почему мы не обратились, как остальные.