Смертельный блеск золота
Шрифт:
Самолет сделал остановку в Чихуахуа и взял курс на Дуранго. Стюардесса сообщила, что нам предстоит пролететь около тысячи трехсот миль. Прибыть мы должны по расписанию, в 1.30. На высоте дул ветер, было очень ясное утро и страшно холодно в тени. Таможенники оказались очень ловкими, приветливыми и опытными малыми. Один из них говорил по-английски. Он позвонил в авиакомпанию «Три звезды», и через десять минут какой-то допотопный автобус отвез нас в дальний конец аэродрома. Через полчаса появился третий пассажир, молодой священник. Наш самолет оказался стареньким «бичкрафтом», а летчик очень юным на вид. Он вырядился в остроносые желтые туфли, бейсбольную шапочку и все время улыбался. Нас отделяли от моря горы высотой в десять тысяч футов, поросшие зелеными джунглями, сквозь которые проглядывали голые скалы. До Кульякана оказалось более двухсот миль, и мы прилетели туда почти в четыре. Там нас уже ждал низенького роста человек в ярко-голубой форме. На фуражке было написано «Каса Энкантада», эта же надпись находилась и с боку ярко-голубого автобуса «фольксваген».
Мы доехали по шоссе номер 15 до Перикоса и свернули налево на грунтовую дорогу. Еще миль двадцать пришлось пробираться через влажные джунгли по песку, камням и грязи.
В полшестого наш автобус наконец выехал из джунглей, перевалил через невысокий хребет и спустился в городок Пуэрто-Альтамура. Несмотря на лазурную бухту и изумрудные островки, Пуэрто-Альтамура нас разочаровал. Это был скорее не городок, а деревня, раскинувшаяся полукругом на берегу бухты. Между домиками виднелись полусгнившие причалы, неухоженные пляжи, сохнущие сети и грубые черные лодки.
– Настоящий рай! – прошептала Нора.
Потом мы увидели «Касу Эскантаду», низкое белое здание в окружении белых домиков, покрытых, как и гостиница, оранжево-красной черепицей.
Водитель, заулыбавшись, кивнул нам, показал вперед и воскликнул:
– Хелло! Хелло!
– Рай? – поинтересовался я у Норы.
– Просто невероятно! – восхищенно воскликнула она. – Фантастика!
К нам спустился по широким ступенькам лысый смуглый мужчина.
– Мистер Макги? Мисс Гардино? Меня зовут Ариста. Я управляющий. Надеюсь, вам у нас понравится.
– Здесь очаровательно, – сказала Нора.
– Как добрались, сеньорита?
– Спасибо, хорошо.
Мы зашли внутрь и заполнили карточки. В центре маленького холла находился фонтан. Пол был выложен плиткой, на потолке массивные темные балки, на стенах яркая мозаика.
– Сейчас у нас наполовину пусто, – сообщил Ариста. – Ужин с восьми до половины двенадцатого. Мы рады, что вы решили остановиться у нас. Пройдите, пожалуйста, за мной.
Он щелкнул пальцами, и парни подхватили наши чемоданы. Мы пошли за Аристой по длинному коридору, с одной стороны которого располагались номера, а с другой – открытые арки, выходящие на море. Нас поместили в номера 39 и 40. Комнаты связывала общая дверь, которая оказалась открытой, что спасло Аристу от маленького неудобства открывать ее.
– Номера устраивают? Хорошо. – В дверях появилась застенчивая смуглая девушка с широким лицом и в голубом фирменном платье. Ариста сказал: – Это Ампаро. Она будет вам прислуживать. Ампаро немного знает английский. – Девушка улыбнулась и кивнула. Ее черные волосы были заплетены в косы и завязаны голубыми ленточками. За ней стоял невысокий мужчина, тоже в голубой форме, с лицом, напоминающим плохо выделанную кожу. В улыбке сверкнули золотые зубы. – Это Хосе, ваш слуга, – объяснил Ариста. – Это кнопка вызова Ампаро, а эта – Хосе. Ампаро будет стирать вам одежду, гладить, зашивать и все такое. Когда будете уезжать, пожалуйста, оставьте им чаевые. Я дам вам столик номер десять. Вас будет обслуживать один и тот же официант. При отъезде не забудьте и ему дать чаевые. – Он слегка поклонился нам по очереди и сказал на прощание: – Добро пожаловать в «Касу Энкантаду».
Нора выбрала номер 39, и Хосе занес ее вещи. Ампаро начала помогать распаковывать чемоданы, и Нора закрыла связывающую наши комнаты дверь. Хосе распаковал мои две сумки. Сам я достал два предмета, не желая, чтобы он дотрагивался до них: сумочку на молнии с фотографиями золотых фигурок и довольно большой несессер с туалетными принадлежностями. Распаковав вещи, Хосе поинтересовался, не нужно ли еще чего-нибудь, и, поклонившись, вышел, улыбаясь своей сверкающей золотом улыбкой. После этого я занялся поисками тайника для пяти фотографий. Конечно, трудно было рассчитывать найти место, которое бы не смог отыскать профессионал, но мне хотелось бы оставить любопытство любителя неудовлетворенным. Настольная лампа стояла на приземистом глиняном основании. Открутив его, я обнаружил, что для устойчивости оно наполовину заполнено песком. Я слегка согнул фотографии и засунул в основание лампы, частично погрузив их в песок. И привинтил основание на место. Сейчас в кожаной папке с документами лежали только сметы, расчеты по недвижимости и инвестициям, подробная информация о покупках земли, которые я никогда не совершал.
Я отнес несессер с туалетными принадлежностями в ванную комнату. У несессера имелось вместительное и совсем не заметное второе дно. Я долго думал, какое оружие захватить с собой в Мексику, и в конце концов остановился на маленьком плоском пистолете, который когда-то украл из сумочки одной парижанки. Он был отделан серебром, рукоятка – слоновой костью, имел дуло всего в дюйм длиной и не имел предохранителя. В обойме этой игрушки находилось шесть патронов и, в отличие от похожих игрушек, здесь была пружина. Я привез полную обойму и с десяток запасных патронов 25 калибра. На расстоянии восьми футов я наверняка попаду из него в цель размером со взрослого мужчину. На расстоянии пятнадцати футов вероятность попадания уменьшается вдвое, а на расстоянии двадцати пяти футов проще швырнуть камнем. Это пистолет для спальни. При выстреле раздается негромкий хлопок, будто тявкнул щенок. Главное его достоинство – размеры. Он очень тонкий. Рукоятка обхватывается большим и указательным пальцами моей руки. Он помещается в бумажник с деньгами, хотя здорово утолщает его. Я выложил туалетные принадлежности, открыл второе дно и посмотрел на эту игрушку. Большую уверенность у меня вызывали два других хранящихся там предмета: маленький пузырек с хлоргидратом и жестяная коробочка с безвкусными, но очень сильными таблетками барбитурата. На пузырьке была наклеена этикетка «Капли для носа», а на коробочке – «Средство от простуды». Я проверил обойму и сунул пистолет в карман брюк. Там он будет находиться в безопасности и выстрелит только тогда, когда я дошлю патрон в патронник. Лекарства и запасные патроны оставил во втором дне.
Приняв душ и переодевшись, Нора постучала в дверь между нами. Я открыл, и она вошла в мою комнату. На ней было льняное платье цвета слоновой кости, на фоне которого ее кожа казалась смуглее, чем была на самом деле.
– Ампаро – просто золото, – сообщила Нора.
– Хорошие комнаты.
– Может, и питание будет таким же хорошим.
– Надеюсь.
– Пройдемся? – предложила она. – Посмотрим окрестности.
– Давай, если хочешь.
– Почему мы шепчемся? – нервно улыбнулась Нора. В сумерках ее темно-карие глаза ярко блестели.
– Прежде чем мы выйдем из номеров, скажи, среди твоих вещей есть что-нибудь, что могло бы указать на Сэма?
– Ты же меня уже предупреждал об этом. Ничего нет, Трев. Но... он мог рассказать кому-нибудь о своих старых друзьях Макги и Гардино.
– Если и рассказал, то скорее всего вскользь, ничего определенного.
– У меня такое ощущение, что нас подслушивают, – пожаловалась Нора.
– Только не в этой комнате. Нора, у тебя оно не исчезнет до тех пор, пока мы не выясним все.
– Я не думала, что это случится именно так. В конце коридора находилась огромная площадка для загорания с железной оградой. К ней вела короткая лестница. На площадке не было ни одного любителя солнца.
Мы направились по мощенной камнем тропинке к парадному входу.
– Сейчас мы почти напротив Ля Паса. Думаю, он немного южнее, – сказал я.
– Ты там был?
– Однажды.
– Трев, скажи, почему у меня такое сильное ощущение неуверенности и... нереальности происходящего?
– Скажу после того, как отыщем бар.
– О'кей.
Бар находился прямо под холмом. Это была небольшая комната в рыбацком стиле: сети, трезубцы, стеклянные поплавки. В ней горели свечи и было сумрачно, но уютно. Мы заказали коктейли и сели за угловой столик. За несколькими сдвинутыми столами сидела компания из пяти пар – большие крепкие мужики и маленькие сухощавые женщины. С первого же взгляда мне все стало ясно.