Смертельный мир
Шрифт:
Наконец, граф Винсепто соизволил помочь ей слезть с лошади и предложил пройти за ним в дом. Кипя от злости, она переступила порог, граф Винсепто и виконт Германт вошли за ней, закрыли дверь, и тут Наташу прорвало.
– Твари, хамы, быдло! – Заорала она. – Где ваша честь, графья и принцы херовы?
Граф Винсепто так и замер на пороге с открытым ртом. Вперед вышел его друг.
– Ты, что? Зачем так нервничать, игрушечка? – Германт подскочил к Наташе, и, не дав опомниться, впился пальцами в девичьи груди и потянулся к ее губам своими, чтобы поцеловать.
Наташино
Отпустив Германта, который еле держался на ногах, Винсепто, ни слова не говоря, подошел к пришлой, чтобы для начала влепить ей пощечину. Но граф ударил по пустоте. Наташа успела пригнуться, ответить ему жестким ударом в левый бок и отскочить в сторону.
– Лучше не лезь! – запоздало предупредила она, сжав кулаки и принимая боксерскую стойку.
Подавив готовый вырваться стон, Винсепто двинулся на девушку. Красавица-то она красавица, но вот так отблагодарить своих спасителей! Он блокировал ее удар правой, отбил нацеленную в пах ногу и все-таки успел получить кулаком в челюсть, прежде чем врезал девушке по уху. Наташа обхватила голову руками, а он резко ткнул ее кулаком в солнечное сплетение, и когда она открыла рот в немом крике, смачно добавил открытой ладонью в лицо. Наташа отлетела назад, споткнулась о подставленную ногу Германта и упала на спину. Германт тут же наступил на ее правое запястье, левое прижал коленом к полу Винсепто.
– Твари, – сквозь зубы выдавила она, тщетно пытаясь вывернуться.
– Ты, что, озверела, что ли? – крикнул граф и влепил ей неслабую пощечину.
Из носа Наташи хлынула кровь, и она, по-видимому, исчерпав силы, прекратила попытки вырваться и заплакала. Полившиеся слезы, как-то сразу лишили мужчин драчливости. Они отпустили ее, и Наташа, закрыв лицо и согнувшись калачиком, теперь уже зарыдала в голос.
– Принеси воды, – попросил друга Винсепто, прикладывая ладонь к своим окровавленным губам. – Умыться надо.
– Ага, – шмыгнул носом Германт.
Они по очереди умылись, поливая друг другу из глиняного кувшина. Герман принес еще один полный кувшин, и Винсепто попросил оставить их вдвоем с продолжавшей всхлипывать Наташей. Струя холодной воды, полившаяся девушке на спину, заставила ее встрепенуться и сесть на колени.
– Давайте, умойтесь, – Винсепто тоже опустился на колени и, не дожидаясь ее согласия, наклонил кувшин. Она подставила руки под воду и принялась смывать кровь. Так же, как у Германа, у нее оказался разбит нос и так же, как у Винсепто – нижняя губа.
– Ну и зачем было кулаками махать? – спросил он, когда вода в кувшине кончилась. – Я вытащил вас из лапищ принца Ащука, привез в дом
– Разделить ложе… – горько усмехнулась Наташа.
– Ну да, – взгляд Винсепто опустился на ее мокрые от воды груди, которые Наташа тут же прикрыла ладонями. – Я – граф, и для любой пришлой разделить со мной ложе – за счастье.
– А выставить меня на обозрение куче народа это тоже – за счастье?
– Кто это и когда выставлял вас на обозрение? – нахмурился Винсепто.
– Кто же, как не ваше графство позволил глазеть на меня своим слугам, или кем они там вам приходятся?! – съязвила Наташа. – И объяснит мне кто-нибудь, наконец, где я нахожусь, и что происходит?
– А вам до сих пор никто ничего не сказал? – удивился граф.
– За последние три дня со мной вообще мало разговаривали. Все больше – «ложе делили». Твари!
– Вы преобразовались три дня назад? – уточнил Винсепто.
– Что значит – преобразовалась?
– Все пришлые первое время отказываются верить в преобразование, – вздохнул Винсепто. – Сейчас я вам все расскажу…
– Это шанс, моя дорогая! Шанс, который ни в коем случае нельзя упустить!
– Что вы имеете в виду, виконт?
Принцесса Истома одна из немногих, живущих в мире за стеной, имела в своих апартаментах зеркало. Обрамленное в резную деревянную раму, оно занимало расстояние больше половины стены в длину и в высоту – от пола до верхнего края стены. Принцесса седела напротив зеркала в плетеном кресле и наблюдала в отражении, как по комнате мечется худощавый мужчина, который выглядел примерно в два раза ее старше.
Не прошло и четверти часа, как она вернулась к себе после оглашения приговора двум лесным господам, а виконт Касоч – правая рука и лучший друг короля Халимона уже примчался к ней и сообщил сногсшибательную новость – ее родной брат, наследник престола, принц Ащук похищен лесными…
– Я имею в виду, что похищение вашего брата имеет лишь одну цель – обменять его на генерала Бовдо, – принялся объяснять виконт, продолжая бегать из угла в угол. – Это же очевидно! И так же очевидно, что завтра утром они пришлют для переговоров своих парламентеров. А теперь представьте, что перед самым началом переговоров лесные узнают о гибели своего обожаемого генерала. И представьте, насколько велико после этого трагического известия у короля Гурлия будет желание оставить в живых вашего братика?
– Вы хотите сказать… – Истома, наконец-то соизволила встать с кресла и повернуться лицом к виконту, который остановился и положил руки ей на плечи.
– Я хочу сказать, что лесные в отместку незамедлительно казнят принца Ащука. И тогда, моя дорогая, согласно закону, вы станете прямой наследницей. Вы понимаете?! Понимаете, что ни эти дегенеративные братья-герцоги, ни Его преосвященство после смерти вашего отца не будут иметь никакого права претендовать на высшую власть в Горном королевстве. Это значит, что вы станете королевой!