Смертельный мир
Шрифт:
Происходили в настольно мире вещи похуже «шалостей» Творца. Преобразованные не имели возможности преодолеть окружающие их замкнутый мир гладкие стены, зато для рыжих муравьев они не составляли проблем. Но если в настоящем мире муравьи для человека так и оставались муравьями, то в настольном мире они оказывались размером с собак, от ядовитых укусов которых преобразованные погибали в жутких муках. Немалую угрозу представляли кровопийцы-комары, ничего хорошего не приходилось ждать от тараканов и тем более, от пауков, для которых люди настольного мира были таким же лакомым кусочком, как обычные мухи…
А еще были обычные человеческие болезни, от которых в настоящем мире существовало множество
Но Творец на то и Творец, чтобы не обрекать подвластных ему людей на постоянные муки. Узнавая через своего наместника, получившего в настольном мире имя Манай, о бедах и проблемах преобразованных, он выкладывал в определенных местах измельченные таблетки, разнообразил еду, поставлял нужные предметы, в первую очередь такие, которые могли заменить оружие, чтобы защищаться от главного бедствия – насекомых. Заботился Творец и о том, чтобы в созданный им мир попадало побольше разных специалистов, особенно врачей.
Постепенно жизнь, если это можно было назвать жизнью, в настольном мире начала упорядочиваться. Наместник Манай по праву считался в этом мире первым после Творца, что давало ему немалые преимущества по сравнению с остальными преобразованными. Он даже начал получать от такого существования своеобразное удовольствие. Но вот однажды случилось настоящее бедствие. В квартиру через открытую форточку залетел воробей.
Для людей в настольном мире эта безобидная птичка оказалась громадным беспощадным чудовищем. Немного полетав по комнате, воробей обнаружил то, что искал – пищу. На столе ее оказалось предостаточно. Маленьким двуногим существам практически некуда было спрятаться от его зорких глазенок и его скорого на склевывание клюва. Для воробья глотать этих медлительных букашек оказалось проще, чем семечки подсолнечника, ведь те сначала приходилось освобождать от шелухи, а эти были такие мягкие и такие вкусные!
Воробей жрал и жрал. Для него пространство настольного мира было ничуть не больше, чем пространство на тротуаре длиной в полтора человеческих шага или в пять-шесть его прыжков. Вот он и прыгал из угла в угол, кого-то насмерть придавливал лапами, кого-то ловко защемлял клювом и в миг проглатывал.
Прыгал до тех пор, пока на какое-то время не насытился. Потом попил воды из блюдца, которое для преобразованных казалось настоящим озером, почистил перышки и взлетел на стену, огораживающую настольный мир. Сверху ему очень хорошо было видно, в каких уголках продолжают двигаться выжившие букашки. Отдыхал воробей совсем недолго и вскоре вновь прыгал по настольному миру, и каждый его стремительный клевок оказывался последней секундой жизни обитателей этого мира…
Сколько же несчастных погубила маленькая для обычного человека птичка воробей! И, скорее всего, съела бы всех до единого, не вернись в квартиру хозяин. Воробей умудрился благополучно упорхнуть обратно в форточку. А в настольном мире осталось в живых не больше полутора десятков живых людей.
Вот тогда-то Творец и решил устроить Великое Переселение из настольного мира в мир за стеной. В мир, где население исчислялось бы не десятками, а сотнями человек, где у них появилась бы возможность иметь лошадей и разводить скотину, где на настоящей земле росли бы настоящие, пусть и преобразованные деревья, и где могли бы рождаться и расти дети.
Для того чтобы его создать, Творец, к тому времени избавившийся от финансовых проблем, поменял квартиру, а потом начал кропотливую работу, собственноручно вылепливая из специальных материалов макет мира размером в половину комнаты. Переносил туда грунт и камни-горы, строил, то есть лепил из пластилина дома и крепости, проводил проводку к трем электронагревательным
На работу ушло несколько месяцев. Когда мир за стеной был полностью подготовлен к переселению, Творец в очередной раз обратно преобразовал Артура-Маная и рассказал, чего ждет от переселенцев и тех, кто будет приходить вслед за ними.
Всего перебраться на новое место жительство предстояло двенадцати мужчинам – по количеству крепостей, построенных в Мире за Стеной, и четырем женщинам. Творец потребовал, чтобы они разделились, как минимум, на три противоборствующих группы, которые со временем увеличатся в десятки раз и превратятся в государства. В этих государствах должны были появиться свои правители, своя знать и чернь, свои армии. Он обозначил правила, по которым должны были жить преобразованные, и законы, которые вменялось неукоснительно соблюдать. А затем Творец вернул Манаю микроскопический рост и вместе с остальными переселенцами перенес на Нейтральный остров…
С тех пор минуло почти сорок лет. Из первых преобразованных помимо кардинала Маная до сих пор здравствовали лишь князь Низлый и царица Гуща. Остальные погибли, – в мире за стеной, если кто и умирал своей смертью, так только по болезни. От старости же до сих пор не умер ни один человек.
Без посторонней помощи надеялся уйти на тот свет и он, кардинал Манай, самый влиятельный, самый почитаемый и самый, как он всегда думал о самом себе, ценный человек мира за стеной. Но уйти не сейчас, а лет эдак… через десять-пятнадцать…
Но вот два дня назад лейтенант Галлузо, вассал барона Ольшана и один из тайных агентов донес Его преосвященству о неком пришлом Фролме, который во время просветительной беседы с бароном Волленвейдером якобы заявил, что Творец выбрал его себе на замену, опасаясь, что в скором времени умрет, а также показал ему принцип действия прибора, уменьшающего и увеличивающего людей, то есть, выборочного преобразователя!
Кардинал Манай принял это известие, как личное оскорбление. Как же так – две трети своей жизни он был верным слугой и первым исполнителем требований Творца, и вдруг вместо благодарности тот выбирает себе нового фаворита! Абсолютно очевидно, что без постоянной внешней поддержки, которая прекратится со смертью Творца, мир за стеной ждет неминуемая гибель. Очевидно, что на смену одному Творцу должен прийти другой, но почему этим другим должен стать никому неизвестный Фролм?! Кто он, собственно, такой?!
Нет, мириться с этим кардинал Манай не собирался. Творец, конечно, всесилен, но все-таки он реально живой человек, а не Господь Бог, которого невозможно перехитрить.
Избавиться от наглеца Фролма не составит труда, но прежде с ним надо хорошенько поговорить. Поговорить с глазу на глаз и если придется – применить пытки, чтобы узнать все: каждое слово, сказанное ему Творцом, каждую деталь о чудо-приборе. А затем – скормить пришлого Фролма рыбам, а самому – действовать!
Так решил Его преосвященство, и сначала все шло хорошо: Фролм хоть и умудрился сбежать от барона Ольшана, но вскоре был вновь отбит у лесных, после чего кардинальская жандармерия доставила его в кремлевскую тюрьму. На суде во время обвинительное речи, а затем и речи оправдательной Манай хорошо рассмотрел Фролма и пришел к выводу, что он не так прост, как кажется. После оглашения смертного приговора кардинал убедил короля Халимона помиловать этого пришлого перед самой казнью. И только после того, как Фролм увидел бы на примере ужасной смерти графа Бовдо, что ждало его самого, кардинал Манай – его спаситель и будущий благодетель пригласил бы пришлого выложить все начистоту.