Смертельный рейв
Шрифт:
Открыв глаза и вынырнув из тревожного сна, студент долго изучал потолок, словно оказался здесь впервые. Он по-прежнему лежал на кровати с привязанными руками и ногами. Живой. После всех вчерашних (или сегодняшних?) истязаний раны тянуло так, словно в них впились невидимые крючья. И всё-таки живой.
Руди застонал и предпринял попытку приподняться, но верёвки тут же напомнили ему об истинном положении вещей: никуда ты, приятель, отсюда не уйдёшь.
Маленьким подарком стало отсутствие лейкопластыря на губах. Вероятно, подросток снял его, побоявшись, что Монморенси может задохнуться собственными соплями после всех тех рыданий,
Но как долго будет продолжаться такая мучительная казнь? Сколько ещё пленник сможет выдержать, прежде чем ему удастся освободиться? И удастся ли?
До недавнего времени он совершенно забыл о том неприятном инциденте. Отцу Руди пришлось заплатить нищей семейке, чтобы никто из них не обращался в полицию, когда выяснилось, кто сорвал девчонке пломбу. Позже Виолет убежала из дома. Новость не вызвала у Монморенси приступа угрызений совести. Его подростковая «шалость» вошла в разряд «оплаченных», так что удостаивать её списка неискупимых грехов не имело смысла.
И вот откуда ни возьмись появляется парень, вспомнивший о старой обиде исчезнувшей девчонки, и начинает издеваться над ним. По какому праву? Неужели первый раз смазливой сучки сравнится с тем, чему подвергся он, Руди Монморенси? Она должна была бы радоваться тому, что на неё вообще обратили внимание. В школе поговаривали, что у Виолет неблагополучные родственники, и мальчишки старались обходить её стороной, но старшеклассник заметил красивую девчонку. Однажды он предложил подбросить её, даже не подозревая о том, чем закончится для него эта поездка в будущем.
Студента охватила жалость к самому себе, и он снова дал волю слезам. Он не заслуживал таких суровых пыток. Во всём была виновата Виолет. Она сама села к нему в машину. Дала понять, что не против, а потом изобразила из себя несчастную жертву.
* * *
Прошлой ночью Рэй оставил Руди в комнате одного, а сам покинул квартиру, чтобы заглянуть в круглосуточную аптеку. Замкнув за собой дверь, он со всеми предосторожностями спустился вниз, хотя в столь поздний час вряд ли нашлись бы случайные свидетели его появления.
Чтобы не вызывать лишних подозрений у пожилого фармацевта, подросток сделал сразу несколько покупок.
— Мне, пожалуйста, аспирин, нашатырный спирт и пачку презервативов, — протянул деньги Рэй.
От него не ускользнула улыбка, появившаяся на лице аптекаря.
— Нашатырный спирт для моей бабушки, аспирин для меня, а это для моего друга, который стесняется приходить сюда сам, — поспешил дать ложное объяснение покупатель, при слове «это» указав на средства контрацепции.
— Нашатырный спирт, аспирин и презервативы, — выбил чек седой мужчина. Наверняка он подумал, что два первых лекарственных средства являются всего лишь прикрытием, и был не так уж далёк от истины, но с небольшой поправкой: молодого человека в эту ночь интересовал не безопасный секс, а маленький стеклянный пузырёк и его содержимое, способное мгновенно привести в чувство любого, кто потеряет сознание от чрезмерной боли.
— Спасибо, — подросток забрал с прилавка бумажный пакет, всё содержимое которого, кроме нашатырного спирта, отправилось в ближайшую урну.
У него ещё оставалось время до утра, и он решил заглянуть в тот самый бар, откуда уводил под руку Руди Монморенси. Ему показалось, что так он сможет отвести от себя подозрения.
Почти все посетители разошлись, за исключением самых стойких. Впрочем, назвать их таковыми было бы трудно, потому что они пребывали в изрядном подпитии. Кое-кто ещё держался, из последних сил сопротивляясь действию сна и алкоголя, но большинство оставшихся уже опустили отяжелевшие веки и уткнулись лицом в стол. Рэй подошёл к барной стойке и заказал кружку пива. Бармен взял стакан, наполнил его хмельным напитком и равнодушно протянул подростку, получив взамен причитающуюся сумму, после чего вернулся в кресло и продолжил смотреть телевизор.
«Похоже, никому нет дела до того, с кем именно я уходил отсюда», — подумал Рэй. Это его вполне устраивало. В конце концов, поток посетителей, желающих расстаться с трезвыми мыслями, настолько велик, что запомнить каждого из них практически невозможно. Вот и отлично. Когда полиция обнаружит труп богатенького ублюдка, ни у кого не возникнет предположения, что это преднамеренное убийство. Надо бы вынести из квартиры что-нибудь ценное, чтобы наверняка направить легавых по ложному следу. Пусть думают, что расследуют кражу и ищут вора, столкнувшегося с хозяином, а не жестокого мстителя. Но как быть с многочисленными ранами на теле Монморенси? Об этом Рэю ещё предстояло хорошенько подумать.
Весь день подросток провёл в квартире Руди, о чём тот даже не догадывался. Рэй разместился на кухонном диване и отключился с приходом утра, так что ему не было слышно дневных стенаний пленника. Привязанный к кровати студент до хрипоты надрывал голосовые связки, надеясь, что его всё-таки услышат, после чего замолкал и содрогался от беззвучных рыданий, а потом снова кричал, взывая о помощи. И снова погружался в тишину, проклиная тот день, когда ему в голову пришла мысль превратить собственное жилище в звуконепроницаемый бункер. Если бы не стены, поглощающие его голос без остатка, он давно смог бы дать о себе знать, но теперь комната стала для него смертельной ловушкой.
* * *
Очередное пробуждение Рэя сопровождалось тем же странным впечатлением, словно он успел увидеть фрагмент чужой жизни. Наконец-то у него в голове появилось точное определение необычного явления. Чужая жизнь, вот что это такое. Фантастический Захватчик существует на самом деле. Он не скрытая часть сознания, время от времени выходящая наружу и затмевающая собой истинную личность подростка, а совершенно другой человек, каким-то образом получивший доступ в голову парня.
Значит, комната с книжным шкафом вполне реальна. И Рэй видит её в последние мгновения бодрствования молодого человека на том конце линии. Между ними по неизвестным для него причинам установилась настоящая линия связи, своего рода мозговой телеграф. И выходит, что подросток просыпается каждый раз именно тогда, когда засыпает его оппонент, а теряет сознание в момент пробуждения Фантастического Захватчика.
Неожиданное открытие ошеломило подростка. Неужели эту связь никак нельзя оборвать? К тому же, почему она осуществляется в одностороннем порядке? Например, Рэю никогда не удавалось вторгнуться во владения чужого разума, в то время как чужой разум беспрепятственно проникал в сознание Рэя. Впрочем, сейчас у него есть другой важный вопрос. И пора бы с ним покончить раз и навсегда.