Смертельный танец
Шрифт:
– Я обследовал тело Сабина, Анита. Завтра будет поздно. Нечего будет спасать.
Он склонился над Ричардом.
– Ты ведь не знаешь наверняка.
Он положил бьющееся сердце на грудь Ричарда.
– Доминик, не надо! – Уже было поздно лгать. – Я отмечена, Доминик. Мы будем совершенной жертвой. Открой круг, и я войду.
Он повернулся ко мне.
– Если это правда, то ты слишком опасна, чтобы тебе доверять. Вы втроем без круга смели бы нас. Понимаешь, Анита, я сотни лет входил в истинный триумвират. Тебе и не снилось, какой силы можешь ты коснуться. Вы с Ричардом куда сильнее Кассандры и меня. Вы стали бы такой силой, с которой надо считаться. Сам совет боялся бы вас. – Он засмеялся: – Быть может, за одно это они нас простят.
Он говорил слова, от которых вокруг меня взвихрилась сила. Я подошла и коснулась круга. Ощущение было такое, будто кожа хочет сползти с костей. Я упала и соскользнула по чему-то, чего там не было. Жан-Клод взвизгнул. Мне было больно так, что я кричать не могла. Лежа рядом с кругом, я при каждом вдохе полным ртом ощущала вкус смерти – старой, гниющей смерти.
– Что это? – склонился надо мной Эдуард.
– Без твоих партнеров у тебя нет силы сломать этот круг, Анита.
Доминик встал, занося меч для удара.
В той комнате Дольф прошел через круг! Я схватила Эдуарда за рубашку.
– Войди в круг и убей этого гада! Быстрее!
– Если ты не можешь, как смогу я?
– В тебе нет магии, вот как!
Вот в такие редкие моменты понимаешь, что значит слово “доверие”. Эдуард ничего не знал об этом обряде, но спорить не стал. Он просто сделал то, что я ему сказала. Я не была на сто процентов уверена, что это выйдет, но не могло не выйти.
Доминик обрушил меч вниз, я вскрикнула. Эдуард вошел в круг, будто там ничего не было. Меч вошел в грудь Ричарда, приколов к нему бьющееся сердце. Боль от вошедшего клинка бросила меня на колени. Я ощутила, как он входит в тело Ричарда, и больше не ощущала уже ничего, будто повернули выключатель. Заряд дробовика попал Доминику в грудь.
Он не упал. Он поглядел на дыру у себя в груди, на Эдуарда, вытащил меч из груди Ричарда и снял с него пульсирующее сердце. Так он и стоял, с мечом в одной руке и сердцем в другой. Эдуард выстрелил еще раз, и ему на спину прыгнула Кассандра.
Тут в круг вошел Харли. Схватив Кассандру за пояс, он оторвал ее от Эдуарда, и они вдвоем покатились по земле. Заговорил автомат, и тело Кассандры дернулось, кулачок взлетел вверх и обрушился вниз.
Эдуард стрелял, пока лицо Доминика не исчезло брызгами костей и крови, и его тело медленно рухнуло на колени. Протянутая рука уронила сердце на землю рядом со страшно неподвижным телом Ричарда.
Сабин взлетел в воздух:
– За это, смертный, я душу из тебя выну!
Я коснулась круга – он был на месте. Эдуард с ружьем поворачивался к вампиру. Обнаженное сердце пульсировало и трепетало в сиянии крестов.
– Сердце, стреляй в сердце!
Эдуард не колебался. Он повернулся и расстрелял сердце, превратив его в ошметки мяса. В тот же миг на него налетел Сабин и швырнул в воздух, а когда Эдуард упал, Сабин оказался сверху.
Я протянула руку и нащупала пустой воздух. На ходу, с двух рук, я стала стрелять в Сабина, всадила ему в грудь три выстрела, заставив подняться, слезть с Эдуарда.
Сабин почти умоляющим жестом поднял руку перед скелетом лица. Глядя поверх ствола в его здоровый, глаз, я спустила курок. Пуля попала чуть выше остатков носа. Выходное отверстие оказалось, как и должно было, огромным, плеснув на траву мозгами и кровью. Я сделала еще два выстрела, пока Сабин не стал казаться обезглавленным.
– Эдуард? – Голос Харли. Он стоял над неподвижным, очень мертвым телом Кассандры и искал глазами единственного человека, которого мог узнать.
– Харли, это я, Анита.
Он потряс головой, будто отгоняя надоедливую муху.
– Эдуард, здесь все еще монстры, Эдуард!
Он направил на меня автомат, и я знала, что не могу дать ему выстрелить. Нет, даже не так – я подняла браунинг и выстрелила раньше, чем успела подумать. От первого выстрела он упал на колени.
– Эдуард!
Он выпустил очередь, которая прошла чуть выше голов обоих прикованных. Я всадила вторую пулю ему в грудь и еще одну в голову, пока он не упал.
Подходя к нему, я держала пистолет наготове. Если бы он дернулся, я бы стреляла еще. Он не дернулся. Я ничего не знала о Харли, кроме того, что он натуральный псих и потрясающе умеет обращаться с оружием. И ничего уже не узнаю, потому что Эдуард информацией никогда не делится. Я пинком отбросила автомат от мертвой руки Харли и пошла к остальным.
Эдуард медленно сел, потирая затылок, и смотрел, как я отхожу от тела.
– Это ты сделала?
Я посмотрела ему в глаза.
– Да.
– Я убивал людей и за меньшее.
– Я тоже, – сказала я, – но если мы собираемся ссориться, давай я сначала освобожу ребят? Я не чувствую Ричарда.
Слово “убит” я не хотела говорить вслух. Пока нет. Эдуард поднялся на ноги – шатаясь, но поднялся.
– Потом поговорим. – Потом, – согласилась я.
Он подошел и сел со своим другом. Я пошла и села возле моего любовника и второго кавалера.
Браунинг я сунула в кобуру, сдернула крест с груди Жан-Клода и запустила его в лес. Темнота обрушилась плотным бархатом. Я наклонилась освободить его от цепей, и одно звено стукнуло меня по голове.
– А, черт!
Жан-Клод сел, отбросив цепь с груди, как простыню. Потом содрал с себя повязку. Я уже ползла к Ричарду. Я видела, как меч пронзил его грудь. Он должен был бы быть мертвым, но я стала искать пульс на сонной артерии и нашла его. Он бился под моими пальцами, Как еле ощутимая мысль, и я обмякла от облегчения. Он был жив. Слава тебе. Господи.
Жан-Клод присел с другой стороны от тела Ричарда.
– Я думал, вы не можете стерпеть его прикосновения – так он мне сказал, когда ему еще не заткнули рот кляпом. Они боялись, что он призовет на помощь своих волков. Я уже позвал Джейсона и моих вампиров. Они скоро здесь будут.
– Почему я его не чувствую у себя в голове?
– Я вас блокирую. Рана страшная, и я лучше умею справляться с такими вещами.
Я вытащила кляп изо рта у Ричарда, коснулась его губ. Мысль о том, как я отказалась его поцеловать, жгла немилосердно.