Смертельный ужас (Возмездие)
Шрифт:
— Проведешь нас всех?
Послышалось мерзкое хихиканье, в котором Амин услышал ответ. Конечно, зачем ей помогать остальным. Предложение было заманчивым. Остаться в живых, покинуть остров, кишащий призраками, обрести свободу, и все это если он уступит вероломной сестричке, которую давно успел возненавидеть. Он знал, что его страдания доставляют ей удовольствие, как и то, что чертовка затеяла очередную игру. Полгода он танцевал под ее дудку. Довольно!
— Убирайся, мерзкий суккуб! Лучше умереть с чистой совестью.
— Дурак ты, братец. Я же о тебе забочусь. Вспомни, сколько раз вас пытались отравить в тюрьме? Три месяца я жила на кухне, дожидаясь пока надзиратели подмешают в кашу новую порцию валерианы.
— Нужно было съесть ту кашу.
За окном шумел дождь. Наступила тишина. Атия исчезла, тем не менее, оставив лучик надежды. Если бы им удалось пробиться сквозь толпы монстров внизу, обмануть саму Смерть, найти выход и покинуть остров в нынешнем составе, это было бы настоящим чудом. Всякий раз, переживая ту кошмарную ночь, Амин терял разум, поэтому на откровение решился не сразу. Легким касанием он заставил идальго проснуться.
Почувствовав чужое присутствие, Альвар выхватил из-за пояса кинжал.
— Помните, в трюме вы спросили меня, почему я не ушел от Бомбаста? Хотите, расскажу?
— Вообще-то нет, — по слогам произнес Альвар и широко зевнул. — Нашел время для пустой болтовни. Это хорошо, что ты очнулся. Расскажи лучше, откуда знаешь астрологию, и где взял амулет? Что еще тебе известно об этом месте?
— А вдруг болтовня поможет нам спастись? — Он не видел Альвара, но по участившемуся дыханию понял, что заинтересовал его. — Все что происходит сейчас — неслучайно. Наша первая встреча в Гранаде, ваше присутствие в качестве конвоира, крушение, остров. Вы верите в закон возмездия, сеньор Диас?
— Так и быть. Я готов выслушать, но говори кратко.
— Полгода назад у меня была семья. Я, моя старшая сестра Атия и отец Казим жили в большой деревне на просторах Старой Кастилии. Отец был знахарем. Люди приходили к нему отовсюду за травами и лекарствами. Мы жили в каменном доме, у нас был огород и даже домашний скот. Только за грибами приходилось далеко ходить. Зато весной у реки росли цветы. Моя сестрица любила их собирать. Она была очень красивой и умной, и имела всего один недостаток.
— Какой? — зевнув, спросил Альвар, хоть и догадывался, ведь речь шла о деревенской девушке.
— Она была потаскухой, — со злостью отозвался Амин, надеясь, что Атия его слышит. — Все знали о ее похождениях. Сестра меняла кавалеров каждый день. Наша семья принадлежала к конверсо, но мой отец и я в тайне продолжали исповедовать ислам. Атия презирала все эти запреты, равно как и любую веру. Став христианкой, она получила свободу и гуляла с кем хотела. Ваша религия терпимо относится к подобной блажи, поэтому отец не решался ее отчитывать. За морисками и марранами всегда следили. Если бы инквизиция об этом узнала, нас как закоренелых еретиков без суда передали бы светским властям для публичного сожжения. Сестра любила об этом напоминать. Как-то раз…
— Ближе к делу, парень.
— Хорошо. В августе поблизости от селения проходил цыганский табор. После представления, которое египтяне согласились устроить, юноши и девушки из нашей деревни собрались у реки. Атия как всегда стала дразнить парней, выбирая, с кем будет спать этой ночью. Один из отвергнутых кавалеров поставил ее на место. Он предложил Атии двадцать мараведи, если та зайдет в клетку к человеку-обезьяне, а если не сможет, то ей придется раздвинуть ноги. Остальным шутка понравилась. Помню, как сестра испугалась. Она была смышленой девушкой и понимала, чем может обернуться забава. Если бы я тогда за нее заступился, все бы обошлось. Меня, как обычно, обвинили бы в трусости и разошлись. — Амин сокрушенно покачал головой. — Атия так часто шантажировала нас с отцом. Мне казалось, это будет ей хорошим уроком. Ночью мы дождались, пока все уснут и отправились к стоянке табора. Уже тогда я понял, какую ошибку совершил, и пытался отговорить сестру, но она и слушать не хотела. Клетка стояла на краю лагеря. В ней спал громадный человек. Цыгане говорили, что нашли его в северной Италии. У него была прорублена голова. Рану заштопали, и с тех пор он стал вести себя как младенец. Вы, наверное, догадались, кто это был…
Альвар ответил утомленным вздохом.
— Признаюсь, я хотел поднять шум, чтобы нас услышал сторож, но понимал, что деревенские мне этого не простят. С виду человек-обезьяна выглядел безобидно. Вместо замка на клетке была замысловатая защелка, которую верзила ни за что не догадался бы открыть. Я не верил, что Атия решится на такое, но сестра все же зашла туда. Мы спрятались в траве и следили за тем, как она гладит великана по щеке. Настала пора возвращаться за выигрышем, но спорщик как будто нарочно чихнул. Гигант открыл глаза. Атия отпрянула от огромной ручищи, но не рассчитала силы и ударилась головой о решетку. Громила схватил ее за волосы и острым ногтем распорол горло. Самый старший из нас бросился ей на выручку. Его предсмертные крики разбудили табор. Сторожа угомонили гиганта и вытащили два окровавленных трупа. Когда отец узнал о случившемся, его горю не было предела. Он сказал, что накажет меня.
— Твой отец, похоже, был дураком.
— Просто в глубине души он любил Атию больше меня. Наверное, она напоминала ему жену. — Амин жалко усмехнулся. Как все-таки порой сложно понять родителей. — Той же ночью Казим сварил какое-то зелье и отвел меня к месту трагедии. Отец приказал сесть рядом с телом сестры и залил нам в горло жгучий напиток. То же самое он проделал с человеком-обезьяной, не помню, каким образом.
— Твой отец был колдуном?
— Он был магом. Это разные понятия. Позвольте закончить. Когда я очнулся, то нашел отца мертвым. Рядом стоял гигант. Он осторожно подхватил меня на руки и унес к реке. Мне стало страшно. Тогда у меня и случился припадок. Когда это происходит, я снова переживаю ту самую ночь. Наверное, это часть наказания. Оправившись, я увидел Атию. О ее недавней гибели напоминала только рваная рана на шее.
— Значит, это с ней ты все время разговаривал, — предположил Альвар, но это был не вопрос, а скорее догадка. Амин и так уже понял, что идальго заскучал, слушая его.
— Да. С тех пор я обречен путешествовать с мертвой сестрой и ее убийцей до конца дней. Поверьте, это был кошмар. — Амин вздрогнул, вспомнив, что случилось в доме крестьян, согласившихся их приютить. — Потом этот самый Бомбаст, так она его назвала, вдруг стал убивать. Он не щадил ни женщин, ни детей, а рядом шла Атия и корчила из себя любящую сестру. Такая жизнь сводила с ума. Я пытался сбежать от громилы, но он всякий раз находил меня. Нас назвали Кастильскими троллями и стали разыскивать по всему королевству. Многие крестьяне взялись за вилы, но куда им тягаться с Атией. Будучи призраком, сестра могла незамеченной появиться в тех местах, где нам готовили засаду, а потом найти безопасный путь.
— Почему ты не сообщил властям? Альгвасилы решили бы эту проблему.
— Я мориск! У меня прав меньше, чем у ребенка. Меня бы решили вместе с проблемой, — с раздражением молвил Амин, не веря, что идальго мог предложить подобную альтернативу. История его совсем не тронула. В чем-то Атия была права. Все-таки это был убийца. Окажись Альвар Диас на месте преследователей, заколол бы обоих, не раздумывая.
Глаза привыкли к свету, и Амин мог различить изогнутое лезвие кинжала в руке идальго.