Смертельный ужас (Возмездие)
Шрифт:
— Быть не может, что Фортуна оказалась столь щедра! — с дьявольским азартом воскликнул Кампо-Бассо, крепче стиснув рукоять шпаги. — Веришь ли, я три года мечтал об этом.
Громила рубанул мечом сверху, в намерении расколоть противнику голову, но просчитался. Большой рост и тяжесть неудобного оружия сделали его неповоротливым. Итальянец к тому времени уже стоял у него за спиной. Игольчатое лезвие вошло в жирный бок немца. Убийца взревел от боли, взмахом руки отшвырнув фехтовальщика за арку.
Вытянув дагу из тела, Бомбаст покачнулся
— Ты меня разочаровал, содомит, — донесся со стороны насмешливый голос. — Следуй за мной!
Загремел стук каблуков. Фигура сержанта стала удаляться. Немец последовал за ним. Две тяжелые раны не ослабили его. Напротив. Злость и боль придали сил, а рука держала меч еще крепче.
Рассыпчатые струи воды пробивались сквозь густые кроны деревьев, врезаясь в мягкую почву под ногами. Они удалились от мечети достаточно далеко. Впереди гремел прибой, но моря еще не было видно.
Фидель и Амин шли впереди. Николас только что перебрался через древесный завал, с вершины которого минуту назад видел сеньора Диаса. Идальго решил вернуться в мечеть. Это был самый безумный и храбрый поступок, какой пикаро когда-либо видел. Ни Гомеса, ни итальянца, ни даже толстого убийцы, скорее всего, уже не было в живых. Кажется, Альвар и сам это понимал, но на подвиг решился. Что могло заставить испанского дворянина рисковать жизнью ради других? Николасу казалось, что идальго пугало бесчестие. Поневоле став лидером, Альвар был в ответе за каждого.
Соскочив с замшелого бревна, он погрузился в заросли папоротника. Всюду шумела мокрая листва. Земля, вдоволь напившись, была уже не в состоянии вбирать влагу, изрыгая наружу с пузырьками целые озера. Увязая в зыбкой почве, Николас догнал остальных. После ухода Альвара они шли молча, но вот Фидель заговорил:
— Давайте начистоту. Мы не сможем построить плот. У нас нет инструментов.
— Я думал перетащить стволы упавших деревьев, не самых больших, и связать их лианами, — предложил Амин. — На них можно плыть.
— Конечно. И тонуть тоже можно, — скупо улыбнулся Фидель и оглянулся на отстающего. — Такой плот мы могли построить всемером. Втроем нам бревно не поднять.
— Зачем же мы идем в порт? — спросил Николас, которому пристальный взгляд рыбака не понравился.
Амин и Фидель переглянулись. Оба замедлили шаг. Араб нахмурился и резко отвернулся, как будто спутник хотел от него чего-то.
— Кто сказал, что мы туда пойдем? — холодно отозвался испанец.
Николас слегка опешил от такой вести, но нашел в себе силы спросить, куда же они все-таки идут. Фидель в ответ усмехнулся.
— Есть верный способ покинуть остров. По крайней мере, один из нас точно отчалит.
— Сеньор Диас велел идти к морю. Не вы ли час назад предлагали строить плоты?
— Альвар Диас мерзавец, каких мало. Он наемный убийца. Такие люди способны только брать. У них не бывает
Араб не взглянул на спутника, но кивнул.
— Как вы можете так говорить? Это неучтиво по отношению к тому, кто хотел спасти нас.
— Учтивость — политика дикарей и тиранов. Единственный способ не снимать ни перед кем шляпу — не носить ее вообще.
— Существуют правила даже для дикарей.
— Создать что-то своими руками, а потом смотреть, как какие-то выродки это разрушают! — не унимался рыбак. — Лишиться всего по чьей-то прихоти! Но есть и положительная сторона.
— Не понимаю о чем вы.
— Нужда! Нужда обостряет ум, а деньги и семья делают человека уязвимым. Ты, как вор, должен меня понять.
— Я не вор…
— …сказал Робин Гуд, срезая кошелек у епископа, — закончил Фидель, положив ладонь на рукоять обвалочного ножа. — Ладно. Хватит болтать. Дальше идти нет смысла.
Грянул гром, и вспышка осветила развалины каменного дома неподалеку. Рыбак и Амин остановились. Оба смотрели друг на друга не сводя глаз. Николас теперь держался поодаль. Амин сделал шаг назад и бросил на парня жалостливый взгляд.
— Что происходит? — едва вымолвил Николас. — Порт уже близко.
— Ответь ему, дружок, — жестоко улыбнулся Фидель. — Ну же! Говори! Я думал ты все уже решил.
— Дружок? — переспросил паренек, переводя удивленный взгляд с араба на испанца. — Вы оба спятили!
— Я бы прирезал тебя еще на корабле, если бы не Гомес.
— Что я тебе сделал? — опешил Николас, совершенно сбитый с толку таким диким заявлением. Он попытался вспомнить тех, чьи дома они с Франко грабили, хозяев, мошны которых дырявили. Потом его словно молнией ударило. Фидель смотрел на Амина и говорил тоже с ним.
Острое лезвие ножа распороло жилет на теле юноши. Если бы араб вовремя не отпрянул, сырая земля и заросли зверобоя под ногами стали бы его могилой. Амин рухнул в гущу папоротника и пополз. Фидель бросился туда же. Завязалась борьба. Николас затаил дыхание, слушая несусветную брань рыбака, в темноте орудовавшего ножом. Бессмыслица, свидетелем которой он стал, казалась ему дурным сном. Пикаро опомнился только когда услышал сдавленный крик. Фидель разразился безудержным смехом.
— Больно, мориск? Куда попал? Покажи! — низким до хрипоты голосом рычал испанец. — Ты так легко у меня не отделаешься…
На голову рыбаку опустился тяжелый сук. Николас ударил еще раз, но Фидель увернулся и полоснул парня по запястью, заставив выронить дубину. Амину, утопавшему в грязи, этого хватило. Подобрав узловатую веточку, он вогнал ее глубоко в нос испанцу.
Сбросив с себя вздрагивающее тело врага, юноша подбежал к спасителю. Николас стоял под дождем, в шоке уставившись на левую руку. Так много крови он еще не видел. Амин кое-как перевязал рану лоскутом рубахи и, зажимая глубокий порез в боку, потянул парня за собой.