Смерти нет
Шрифт:
— Ну пошли, — скомандовал наконец главный.
Он сам возглавил шествие. Спускался по лестнице первым, посвечивая себе фонариком. Действительно, за ночь стало намного холоднее, архаровцы оделись тепло, но все-таки вслух выражали свои мнения в адрес московского климата. Делали они это дико и скверно, и после одной, какой-то особо паскудной фразы, Мыло загоготал во всю дурацкую глотку. Правда, сам же и спохватился, и заткнулся, но было поздно. Жженый приостановился, подождал, когда дебил приблизится, и без замаха кратко хлестнул ему прямым правым в челюсть.
От
— Все понял? — негромко спросил Жженый.
— Да... босс...
— Очень хорошо. А еще раз заржешь — врежу так, что уши отклеятся... Тощий!
— Я, босс.
— За этим м...ком глаз да глаз нужен. Натворит дел... Пусть при тебе будет. Приглядывай за ним.
— Понял, босс.
Жженый пошел дальше. На ходу подумал о том, правильно ли он сделал, увязав Тощего и Мыло в пару… Да, пожалуй. Тощего надо чем-то отяготить. Вот пусть приглядывает за этим идиотом.
По пути Жженый не забывал принюхиваться Морозец не мог перебить обычный смрад, но главаря беспокоило, не вплетается ли в этот пахучий ансамбль новая нота, известно какая...
Что-то, кажется, было. Жженый не отличался особо острым обонянием, но на нижних этажах, где-то после третьего, ему показалось, что трупный душок все же тянет сюда через трубу мусоропровода. Не успел он об этом подумать, как сзади где-то Пистон закашлялся, сплюнул и буркнул вполголоса:
— Тьфу ты, зараза, ну и вонь... Эй, Ботва, это не ты вчера так на... ал? То-то знатно несет!
— Да иди ты... — обиженно продудел Ботва. Жженый прибавил шаг, и все невольно зашагали побыстрей. А он сделал это сознательно, чтобы поскорее выйти на свежий воздух. Маневр удался: больше никто ничего не почуял.
На улице Жженый скомандовал:
— Становись.
Выстроились по ранжиру: длинный, прямой Тощий; рослый, но сутулый Тухляк; коренастый Пистон, узкоплечий Ботва; затем стоял приземистый Мыло, почти равный что в высоту, что в ширину — квадратная голова у него сидела без шеи, сразу на плечах. И наконец, замыкала строй тщедушная фигурка Дешевого.
— Так. — Жженый прошелся вдоль шеренги. — Значит, идем на дело. Задание ясно?..
Молчание.
— Значит, ясно. Сейчас идем группой. Не болтать! Не курить. Объясняться жестами. Если что надо сказать — в самом крайнем случае. На подходе к объекту разделяемся на пары, окружаем дом и ждем, когда объект выйдет. Тогда — по обстановке. Пары такие: Тухляк — Дешевый, Тощий — Мыло, Пистон — Ботва. Я в своем секторе буду один. Вопросы есть?
Вопросов не было.
— Вперед!
Впервые за много дней рассвет был истинно рассветом, а не бледной немочью. Ядрено-красное солнце встало над совершенно чистым горизонтом, и небо, еще в туманной кисее, которую не успела утянуть за собой ночь, обещало к полудню сделаться ясным, морозно-голубым. Ледок затянул лужи, под ногами он звонко трескался. Балбес Мыло начал было нарочно вставать на этот лед: хруп, хруп! — но тут же получил подзатыльник от Тощего и выразительный жест: мол, скажи спасибо, что шеф не видел. Легко отделался!.. Мыло понял и затух.
Шагая в равномерном темпе, Дешевый думал о том, что их вожак слишком уж осторожен. В конце концов, идут они по гоблинской территории, на руке у Жженого магический браслет — чего уж так грузиться?.. А самое главное — зачем делиться на пары и окружать дом? Ведь если известен подъезд, запросто можно всем спрятаться в засаду, наблюдать, а когда жертва выйдет, по-тихому окружить да взять... Но, впрочем, начальству лучше знать.
Сказав себе так, Дешевый думал, что утешился, но не тут-то было. Память назойливо закопошилась в нем. Он вспомнил странный взгляд Жженого вчера вечером и вот нынче на площадке... Взгляд такой, словно бы иначе, совсем иначе смотрел лидер на подчиненного... «Так не смотрят на пустое место, на ничтожество!» — вдруг сообразил Дешевый.
Мысль не поразила его. Она лишь подтвердила то, о чем он догадывался, не решаясь признаться в этом. Жженый все знает. О том, что Слякоть убит и что убил его Дешевый.
Но почему Жженый скрыл это?! Вот вопрос! Может, все-таки не знает? И это может быть. Но этот его взгляд!..
А Жженому меж тем плевать было на мысли Дешевого. Да вообще на всех тех, кто шагал с ним рядом. Он думал о своем.
Как это лучше сделать? Ну, первый шаг уж есть. Разделить на пары — это неплохо придумано. Пусть сидят и наблюдают, все глаза проглядят... А я тем временем все сделаю. Главное — тихо. Тихо, да... Ну, это не проблема.
Солнце оторвалось от горизонта. Откуда-то сбоку побежал ветер. Дешевый вдохнул поглубже — и с удивлением ощутил, что рассветный ветер пахнет лесом, дальними полями, стылой речной водой. Он почти увидел все: лес, поля и реку, хотя видел это всего один раз в жизни.
Боевики шли еще около часа, прежде чем Жженый поднял руку, дав знак остановиться.
Остановились.
— Близко, — едва слышно произнес шеф, достал карту и сверился по ней. — Туда, — молвил он так же тихо. — И чтобы ни звука!
Бесшумными фантомами семь фигур двинулись право. Жженый дело знал, сказать нечего: на заданный рубеж вышли скоро и точно.
Так, — сказал Жженый. — Вон тот подъезд, видите?.. Тише! Не суй башку! Смотреть аккуратно, не высовываться... Ну, все видели? Вот за той дверью наблюдать. Сектора действия... вот так, так и так. Когда он выйдет, работают те, в чей сектор пойдет. Прочие — на подхвате. Брать невредимым. Ни одной царапины! Слыхали? А то потом сам расцарапаю... Ну все, по местам!
Тухляка с Дешевым он отправил на правый фланг. Мыло и Тощего — по центру. Пистон с Ботвой поползли влево. Сам Жженый остался в качестве всевидящего ока.