Смерти вопреки
Шрифт:
– На углу есть кабак, можете выпить вина там.
Молодец Барб, давай, выстави ее за дверь.
– А они? – дама кивнула на студентов, которые продолжали жевать, делая вид, что происходящее их не касалось, но, на самом деле, внимательно прислушиваясь.
– Постоянные клиенты, им можно, – нагрубил Барб, выходя из-за стойки. Он был похож на большого медведя, который собрался защищать берлогу с детенышами от голодного дракона.
Осторожно, дружище, эта дама с головой не дружит!
– Да я у вас надолго не задержусь, – усмехнулась блондинка и закинула ногу за ногу. – Только вина выпью и уйду.
– Угощаю прелестную незнакомку, – влез в разговор один из студентов. Барб нахмурился. Он не любил сложные ситуации, но тут из кухни выбежал взлохмаченный Джунг и окончательно все испортил.
– Для
Барб задохнулся от возмущения, но Ворон ловко влез между ним и столиком и принялся обслуживать даму. Студенту его вмешательство не понравилось. Спеша перехватить инициативу, он вежливо поинтересовался, из каких краев принесло в Северный прекрасную фею. Я бы сказал из каких, вот только мой ответ никому бы не понравился.
Но дама – сама любезность. Пригласив студента за столик, она не забыла и Джунга, предложив ему выпить с ними. Стерва! У меня от злости стало двоиться в глазах и зашевелились волосы на затылке. Наверное, если бы я был покрыт шерстью, как раньше, она давно бы стояла дыбом.
Когда за столик к блондинке пересели другие студенты, Барб понял, что у него нет шансов и спрятался за стойку. Я знал, о чем он думал – не привела ли гостья с собой друзей, которые могли поджидать за дверью, и стоило ли разбудить Ове. Или на всякий случай позвать стражу? Я перехватил его взгляд и покачал головой. Нет, сейчас уже поздно. Она внутри, и любое неосторожное действие с нашей стороны могло ее спровоцировать. Пусть уж лучше сидит. Узнаем, кто терпеливее.
Между тем дама представилась писательницей, которая странствует по городам Королевства и собирает занимательные истории для книги. Разумеется, все стали сразу вспоминать, кто что знает, но рассказы северян не отличались оригинальностью и быстро иссякли. И тогда Джунг, мечтавший завладеть вниманием дамы, попросил ее не отказать в любезности и самой рассказать какую-нибудь захватывающую историю. Я уже предвидел, как блондинка ловко посылает Ворона на край света, но вопреки моим ожиданиям, дама томно пригубила бокал и задумчиво протянула:
– Ах, дорогие мои северяне, какую же историю вам поведать? Веселую или грустную, о любви или предательстве? А может, страшную – ту, от которой стынет кровь, и стучат зубы?
Писательнице захлопали, мне же захотелось заткнуть ее накрашенный рот тряпкой. Прямо так – в пыли, волосах и кровавых ошметках Лео.
– Таких историй я знаю много, но есть среди них особенные. Вот одна про оборотня. Жил когда-то охотник, и звали его Барбатос Медвежья Смерть, потому что в Королевстве не было медведя, который не боялся бы Барбатоса. Он добывал их желчь и шкуры и продавал по всему миру. Богатый был человек, сам король у него покупал. Барбатоса не раз предупреждали, но он заходил в леса все дальше и убивал все больше. Не жалейте медведей. Это плохие звери. Если вы не убьете их, они уничтожат вас. Третьего не дано. Но однажды Барбатос зашел туда, куда ни разу не ступала нога человека. Позже рассказывали, что он встретил там красную медведицу, с которой возлег, как с женщиной, нарушив закон. Кто-то говорил, что Барбатоса наказали, другие считали, что охотник сам поплатился за беспечность. Правда в том, что из того леса он вернулся уже не человеком. Первым делом охотник задушил свою семью – жену, стариков, трех детей и соседскую девочку, которая у них гостила. И стал он Барбатосом Мертвая Хватка. Его ловили долго и безуспешно, потому что ему помогала прекрасная медведица. Потом ее все-таки нашли и застрелили, но Барбатос ушел, оставив за собой кровавый след из задушенных и растерзанных тел. Особенно он любил детей. Если в деревне пропадали малолетки, никто не сомневался – страшный Барбатос дошел до них. Так продолжалось не одно столетие. Некоторым охотникам на оборотней порой везло, и Барбатоса ловили, но он всегда ускользал, а потом в соседней деревне находили растерзанное тело какой-нибудь девочки. Спустя пятьсот лет его так и не нашли. Кто знает, может он дошел уже до Северного и сейчас прячется где-нибудь среди нас…
Дама окинула горожан довольным взглядом и изящно пригубила бокал. Джунг, не дыша, смотрел ей в рот, студенты замерли в немом восхищении. Мы с Барбом переглянулись
– История оборотня занимательна, но куда жутче легенда о вампире Спиросе Иоланге, – тем временем продолжила дама. – Говорят, он тоже когда-то был человеком, но, отдав свое сердце магии, выбрал путь темной луны и сладкой крови и стал первым вампиром Королевства. Он не нападал на людей, а заставлял их приходить к нему добровольно. Целые города становились его донорами. В таких поселениях жизнь продолжалась, но была недолгой. Особенно короток был век у девиц, чьей кровью Спирос умывался, чтобы жить при солнечном свете. Питался он исключительно кровью рыжих – просто потому, что она ему нравилась. Избранных Иоланга превращал в рабов-вампиров, которые разбредались по соседним землям, расширяя его владения. Но и дети Спироса жили недолго. Сотворенных им вампиров он скоро уничтожал, опасаясь восстания. Король не раз посылал войска в вампирьи города, но отряды храбрых воинов бесследно исчезали. Так продолжалось до тех пор, пока власть людская не заключила сделку с властью нечеловеческой, заплатив за услугу душами подданных. Может, это и неправда, но рассказывают, что однажды на города Иоланги спустились полчища демонов, которые пожгли их бесовым огнем, а самих вампиров пожрали. Правда, Спироса Иоланги среди них не нашли. О нем не слышно уже лет пятьсот, и знаете, что я думаю? Хитрый вампир бежал и до сих пор жив.
Я с шумом поднялся, поняв, что терпением Барбатоса не обладаю. Но дама меня проигнорировала.
– Перед благодарными слушателями хочется говорить и говорить, – продолжала она. – Что же вам рассказать еще? Может, о тролле Овехайруза Каменном, который держал в страхе весь Южный Лес, или о ведьме Черной Маре, которая варила в котлах детей и питалась сердцами влюбленных? Или о знаменитом некроманте и великом маге Калео Хауке, которого превратили в живого мертвеца, после того как он поднял руку на своего покровителя? А может, о чудищах – страшном Истасе Мокром, грозе всех путников, заплутавших в лесных топях, или людоеде Арохе Девятируком? Нет, мои дорогие, лучше я вам расскажу о Кормаке, который человеком никогда не был. Это моя самая страшная история. И самая любимая.
Я и не знал, что умел так быстро передвигаться – только что я был у клетки Лео, и вот уже возвышаюсь над дамой, которая не удостоила меня даже взглядом. Тщедушный подросток и королева. Раньше все было по-другому. Король и замухрышка поменялись местами.
– Так вот, Кормак был…
Договорить она не успела, потому что я вытянул вперед руку и простер ладонь над ее головой. Все было бы хорошо, если бы пальцы так предательски не дрожали.
– У тебя в волосах светлячки, Морриган, – прошептал я ей.
Старый, как мир, трюк сработал.
Дама подскочила со стула так быстро, словно в ее обтянутую кожаными штанами задницу воткнулись иглы. Дальше последовал истошный вопль – запустив пальцы в волосы, блондинка принялась вытряхивать из них несуществующих насекомых, не обращая внимания на разлитое вино и недоуменные взгляды посетителей.
Обман мог быть замечен, но мне помог Барб, который ловко подскочил к столику, оттеснив Джунга в сторону. Взяв даму под руки, мы поволокли ее наружу, на ходу объясняя клиентам, что у женщины приступ, и ей срочно нужен свежий воздух. И только затащив блондинку за угол таверны, где нас никто не мог видеть, я вздохнул с облегчением. К счастью, Морриган пришла одна, и, слава Абрамелину, она по-прежнему боялась бабочек. Наложенное мной проклятие продолжало действовать, несмотря на то что его автор не колдовал уже почти век.
Опустив даму на землю у стены таверны, мы с Барбом переглянулись. Никто из нас не знал, что делать дальше. Обычно появление гостей из прошлого грозило нам переездом из насиженного места, но Северный покидать не хотелось.
Отослав Барба постоять на страже в переулке, я склонился над приходящей в себя женщиной.
«Ну что, сука? По мне соскучилась?», – хотел приветствовать я ее, но заклинание Абрамелина запрещало неприлично выражаться. Поэтому я сказал:
– Здравствуй, сестрица! Надеюсь, тебя не обидела моя невинная шутка?