Смертный и богиня
Шрифт:
– Учитывая твою молодость, неопытность и горячность, – Поль старался говорить взвешенно, мягко, спокойно. – Решение самое правильное. Да и находясь чуть сзади, как это ни странно, можно больше увидеть важного, чем находясь на острие атаки. И подсказать своевременно.
Маркиза скривилась, словно лимон надкусила, и тут же заявила:
– Я и так не собиралась соглашаться! Но чтобы мной командовал недворянин? Да ещё чуть ли не моложе меня? Нонсенс полный! Я улетаю к моей подруге.
При этом она продолжала сидеть на месте, так и поглаживая руку придвинувшейся к ней баронеты Фойтинэ. Словно она успокаивала непроизвольно свою новую подругу, как бы утверждая, что одну не
– Ревельдайна меня не торопила с твоим согласием. Дала мне время на то, чтобы тебя уговорить. Так что не спеши с окончательным ответом. Подумай… Можешь к подруге ещё не раз наведаться… Да и тут вроде неплохо… Но что я хочу от себя добавить, так сказать, особо. – Поль чуточку задумался, собираясь с мыслями, лишь затем продолжил: – Существуют разные миссии. Одни можно отложить на невесть какое время, вторые совсем отменить, третьи – организовывать и видоизменять веками прямо по ходу осуществления. Дэмы порой так и поступают, совершенно не спрашивая нашего на то мнения. А тут – совершенно иначе. И недаром мне были показаны все сложности и противоречия Аверса. Каждый час наших сомнений, споров и размышлений – это тысячи людей, невинно погибших в бессмысленной бойне и в пожарищах войн. И чем раньше мы нагрянем в Миён, а потом и в иные государства с нашей миссией, тем быстрее мрак кровавой вакханалии сменится светом и всеобщим процветанием. Мало того, если мы опоздаем, уже и спасать некого будет. Погрязшие в крови, во лжи, в ненависти и грязи люди уже никогда не смогут повернуться к идеалам добра и справедливости…
– Ой! Как же ты пафосно изъясняешься! – фыркнула Аза, вставая из-за стола. – Аж противно! – потянула подругу за собой: – Галли, идём в сад, мне надо с тобой поговорить! Девочки, и ваше мнение будет нужно, пошли с нами! – и, уже покидая гостиную, по-барски кивнула хозяину дома: – А над твоим предложением я, так и быть, подумаю.
Когда все женщины удалились, оставшиеся мужчины расслабились, задвигались, усаживаясь в иные позы. И Вак даже попытался пошутить:
– Хуже нет, когда всё зависит от взбалмошной и капризной девчонки.
На что Труммер криво улыбнулся:
– Как бы то ни было, но интуиция мне подсказывает: Аза согласится. Тогда как ты явно испугался и уже не рвёшься в бой за возрождение ордена азнарианок. Или?…
– Вот именно «или»! Но что хуже всего, оплату за своё участие я не имею права потребовать у дэмы вперёд. А очень, честно признаться, хотелось бы. Зато у меня есть некие задумки, касающиеся товара, найденного в доставшемся тебе по наследству доме. Ты ещё об этом ничего не знаешь. Поэтому слушай мои предложения…
Глава 7
Контрабанда
Поль не слишком удивился, когда выслушал рассказ Вака. Ибо подспудно чего-то такого ожидал. И сам цветочник слишком скрытничал при жизни, и сестра успела наябедничать о какой-то таинственной находке в подвалах, куда её не пустили.
В подвале отыскали (вернее, Аза отыскала!) скрытую дверь, которая вела в изумительно сухое, отлично проветриваемое помещение. А в нём – целых три тюка тщательно запакованных в фольгу, готовых к продаже алпи. Тех самых алкогольных пилюль, половинка из которых выручила Труммера при визите к Азнаре Ревельдайне. Вожделенный алкогольный заменитель из особой травки, желаемый миллионами состоятельных людей и служащий заработком для сотен и тысяч контрабандистов.
По сути, находка в три тюка не считалась большой. Скорей средней. Относительно, конечно. Проживающие
Осталось загадкой, откуда цветочник получил данную партию. Может, ему на хранение оставили, может, сам аккуратно скупал у «челноков» да приторговывал через неведомую точку сбыта. Судя по уникальному, тайному подвалу – скорей всего вторая версия подходила. При первом варианте здесь бы уже было не протолкнуться от истинных хозяев контрабандного товара.
Вариантов избавления от такого количества алпи существовало несколько. Причём самый простой из них: вообще ничего с ними не делать. То есть по закону покупать, хранить и употреблять заменитель алкоголя имел право каждый. А вот продавать – только в чётко обозначенных для этого местах и со специальным разрешением. Иначе говоря, жируй на этих трёх тюках до скончания века своего и не тужи. Собирай компании, спаивай их, угощай, раздаривай, но продавать – не смей.
Конечно, остро нуждающейся в средствах компании такой вариант не подходил. По стечению обстоятельств они все оказались на мели. И не стоило забывать, что недавние экстренные действия по розыску похищенной баронеты Фойтинэ обошлись каждому и компании в целом в круглую сумму. Именно поэтому Поль не имел никакого морального права предложить товарищам самый невыгодный вариант: заявка в жандармерию, опись, акт сдачи и потом одна десятая от продажной суммы. То есть всего по половинке златого за пилюлю. Был бы он сам и никому ничего не должен, так бы и сделал. А тут приходилось соглашаться с поступившим предложением.
Причём не о продаже контрабанды оптом, по одному златому, что было намного проще. И даже не по цене в полтора златых за пилюлю, как продавали начинающие, но уже крупно ворочающие делами торговцы. И даже не по два, как умудрялись продавать зубры местного контрабандного бизнеса. А по два с четвертью, что практиковалось лишь в семейных кланах, имеющих официальную точку продажи алпи и подставляющих туда нигде не учтённую подставу.
Как только Труммер это осознал, попытался умерить жадность товарищей:
– Где и кто продавать возьмётся? А тем более, кто сразу выплатит столько денег вперёд? Не слишком ли губу раскатали?
– Во-первых, – пустился в объяснения Вак, – за такие деньги можно помаленьку товар отдавать под реализацию. Разве что разовый аванс стребовать для затыкания наиболее неприятных финансовых дыр. А во-вторых: вспомни своего старого приятеля Чин Хун Хо. Он ведь официально торгует пилюлями, и я по своим каналам знаю, что не всё к нему идёт официальным путём.
– Азиат-землянин приторговывает контрабандой? – не поверил Поль.