Смещение
Шрифт:
– Вы сами сказали, профессор: если бы формулы были секретными, федералы сразу закрыли бы информацию, как только хотя бы одна страница появилась хотя бы на одном сайте.
– А какой смысл? – удивился Горен. – Если файл уже в сети, его не закроешь, копии всегда можно отследить. В ФБР не дураки сидят. А вот на адвоката они наверняка… вы понимаете?
– Да. – Горен прав: нужно связаться с адвокатом… как его… Шеффилд. Может получиться интересная история, важнее, чем формулы, с которыми, похоже, далеко не просто разобраться.
– Дарю, – благодушно протянул Горен и тут же дезавуировал собственные слова: – Но возможен и другой вывод. Федералы не проявили интереса просто потому, что формулы не имеют к секретной информации никакого отношения. Эверетт занимался собственными идеями, не успел довести их до конца…
– Да. – Лауре все-таки удалось вклиниться в микроскопическую паузу, сделанную Гореном, чтобы набрать воздух в легкие. – Но почему…
Обсуждать вопрос с физиком Лаура не хотела и, начав фразу, не стала ее заканчивать. Горен закончил фразу вместо нее:
– Почему он оставил пакет на хранение менее чем за сутки до смерти? Он не мог предвидеть сердечного приступа, верно? Эверетт был здоровым человеком, никогда не болел и не обращался к врачам. Вот загадка!
Лаура молчала. Возможно, Горен знал что-то еще? Возможно, что-то еще скажет?
Физик тоже замолчал, и в разговоре возникла пауза – откуда-то издалека Лауре послышался недовольный женский голос, где-то далеко что-то прошумело и стихло, будто пролетел самолет.
– Вы думаете, профессор, – решилась Лаура, – Эверетт мог… что его могли… он знал или подозревал… и…
Полностью озвучить дикое предположение она не решилась.
– Я ничего не думаю. – Голос прозвучал снисходительно или Лауре так показалось? – Извините, миссис Шерман, мне нужно работать. Всего хорошего, буду с интересом следить за вашими материалами.
Все страньше и страньше. Эту фразу из «Алисы в Стране Чудес» Лаура запомнила с детства, впервые прочитав сказку Кэрролла. Сколько ей было тогда? Десять? Половину текста она поняла лет через пять, перечитав «Алису» новым взглядом, вторую половину – когда вернулась к тексту, работая в редакции научных новостей. Кое-что не поняла до сих пор, но несколько фраз врезались в память. «Все страньше и страньше». «Антипапы и антимамы», «Самая светская беседа…».
Самая светская беседа, после которой все стало страньше и страньше. Или страшнее?
Время скрывать информацию. Время публиковать информацию. И время позвонить адвокату.
Номер телефона адвокатского бюро Шеффилда в Джорджтауне Лаура отыскала в интернете.
Номер не отвечал.
Странно. Рабочий день, по идее, начался, адвокаты – люди, в большинстве своем, пунктуальные. Даже если шеф опаздывает, секретарь на рабочем месте и отвечает на звонки. Если день не рабочий, включается автоответчик.
Еще раз. Долгие гудки.
Третий раз Лаура не стала звонить, а, повинуясь скорее не логике, которая ничего подсказать не могла, а наитию, тоже ничего не объяснившему, отыскала в базе данных коллегии адвокатов отделение в Джорджтауне, Вашингтон, округ Колумбия, две адвокатские фирмы, расположенные по тому же адресу, что контора Шеффилда.
Разумеется, ответили сразу. Приятный женский голос, не высокий, не слишком низкий, именно такой, каким должна отвечать профессиональная секретарша.
– Рат, Бознер и Корман. Доброе утро.
– Доброе утро. У меня просьба, которая может показаться необычной…
– Представьтесь, пожалуйста.
– Извините. Лаура Шерман, научный журналист, портал «Научные новости».
– Слушаю вас, миссис Шерман.
– В вашем здании находится офис адвоката-нотариуса, доктора Шеффилда.
– Совершенно верно.
– Я несколько раз туда звонила только что, телефон не отвечает. Мне это показалось странным…
Молчание продолжалось почти минуту. Видимо, женщина набрала номер по другому телефону.
– Да. Действительно…
– Могу я узнать, с кем говорю?
– Конечно. Я Кора Эльберт, секретарь.
– Не можете ли вы или кто-нибудь спуститься… Они ведь этажом ниже вас, судя по номеру офиса… и посмотреть…
– Я не могу покинуть рабочее место.
– Я понимаю, но кто-то…
– Мы здесь вдвоем: доктор Бознер в своем кабинете и я.
– И нет никого, кто мог бы…
– Минуту. Не прерывайте связь, миссис Шерман, я спрошу доктора Бознера. Он мог бы связаться с доктором Шеффилдом по личному телефону.
На этот раз молчание продолжалось минуты три. Где-то играла тихая музыка, что-то классическое…
– Вы здесь, миссис Шерман? – Голос звучал обеспокоенно. – Телефон доктора Шеффилда тоже не отвечает. Я сейчас спущусь и посмотрю. Оставайтесь на связи.
Лаура услышала шорохи, стук чего-то обо что-то, щелчок захлопнувшейся двери, цокающие шаги, миссис Эльберт торопилась, но старалась не бежать, на каблуках можно было споткнуться… навернуться – более верное слово… Лифта она ждать не стала, всего один этаж, по характерным звукам Лаура представила, как Кора (не называть же ее мысленно по фамилии) спускается по лестнице, держась за перила. Сколько там ступенек? Двадцать? Каблучки опять быстро зацокали по коридору. Стук в дверь. Еще раз. Отдаленный – за дверью – звук звонка. Короткий, а за ним долгий.
– Странно, – голос Коры.
Похоже, миссис Эльберт повернула ручку. Не заперто. Вошла.
– О, господи…
– Что, что там? – Лаура едва не задохнулась от волнения.
Несколько шагов. Скрип. Стук. Будто что-то передвинули, что-то положили, что-то упало.
– Что там, миссис Эльберт?!
Голос Коры – напряженный, будто задушенный:
– Я звоню в службу спасения. Перезвоню через несколько минут, хорошо?
– Что там??
Отбой.
Несколько минут показались Лауре вечностью. Совсем уж невероятные сцены она представила… они представились сами, без ее желания. Такого быть не могло, но воображению не прикажешь. Кровь, тела… Глупости. Это только в фильмах…