Шрифт:
Глава 1
– Ты все собрала?
– Да, мама.
– Точно? Билет где?
– В моем кармане. Не волнуйся так, мам.
Светлана посмотрела на дочь.
– И когда ты успела так вырасти? – по-доброму усмехнулась она.
– Мам, ты чего? – улыбнулась Кира, заметив изучающий взгляд матери на себе. Ей до ужаса захотелось обнять родного человека, и она это сделала. – Я приеду на Новый год.
– Обещаешь? – промолвила Светлана, словно маленький недоверчивый ребенок, и с подозрением прищурила глазки.
– Обещаю,
– Мы будем скучать, – пропищала Рита, вынырнувшая из-за угла кухни, подбежала и обняла сестру за талию.
Кира обхватила руками ее в ответ. Для нее расставание не казалось проблематичным, но ровно до тех пор, пока она не вышла на порог. Преодолев три ступеньки, Кира посмотрела на свой дом. Нежно-голубой цвет, которым каждый раз родители красили его, расслаблял глаза. Местами краска облупилась, Кира видела трещины и раскрывшиеся, словно цветы, изломы на стенах. Кира сделала несколько шагов, обернулась. Дом стоял на своем месте и манил ее, будто с улыбкой звал назад. Она прошла еще немного и снова обернулась. Там тепло, там мама… Она шмыгнула носом и побежала вперед.
На улице светило солнце, но дул прохладный ветер. Кира поправила воротник темно-зеленого свитера и застегнула джинсовую куртку на пуговицы. Загрузив вещи в багажник такси, она еще раз посмотрела на окна своего дома и, послав младшей сестре, которая все еще провожала ее взглядом, воздушный поцелуй, села в машину.
Она ехала по улицам своего города и прощалась с ним. «Теперь все будет по-другому», – повторяла Кира про себя, предвкушая новые воспоминания, которые, по ее предположению, окажутся для нее самыми счастливыми в жизни.
Это было начало осени. Листья все еще устало висели на деревьях, но погода уже говорила о приходе нового сезона. Кира была взволнована. Она не знала, что ожидает ее в другом городе, но, как и все, надеялась только на лучшее. Найдет ли она друзей? Сможет ли добиться того, о чем мечтает? Станет сильнее?
Доехав до места, она расплатилась с водителем и достала чемодан из багажника машины. Стоя перед дверями вокзала, она боялась войти. А вдруг все это ошибка? Может быть стоило остаться учиться в своем крохотном городке, а не переться в «каменные джунгли», законов которых она не знала?
Ее руки потянулись к сумке и вынули любимую серую шапку, которая мгновенно оказалась натянута на черные волосы. Красные пряди у самого лица развивал ветер, и Кира прижала шапку еще сильнее. Она понимала, что, как только войдет в это здание, находившееся перед ней, у нее не будет пути назад. Сжав ручку чемодана, Кира будто пыталась заставить себя рискнуть и все поменять.
Это же новые возможности, новые впечатления, думала она. Ничего плохого Кира даже и не воображала. Выдохнув, она наконец открыла дверь.
Люди бегали, как сумасшедшие, и решали свои дела: многие толпились у касс, бронируя или же покупая билет, странный
Кира уже крепко сжимала билет в руке, боясь выронить. На стене напротив висели огромные электронные часы. Кира сверилась со временем, указанным в билете. «За двадцать минут до отъезда», – подумала она и села на свободное место.
У каждого из ожидавших имелся компаньон. А она сидела одна. Ничего. В одиночестве много плюсов, в одиночестве можно спокойно ворочать мысли в голове и наслаждаться покоем. Новые знакомые ждут ее впереди. Она тихо сидела на лавочке у самого выхода. Было холодно, кожа на руках покраснела и ныла, только трещин не хватало. Кира натянула рукава свитера на кулаки.
– Не хотите яблоко? – спросила женщина, что сидела рядом.
Кира дернулась от неожиданности и повернула голову.
– Вы мне? – растерянно прошептала она. – Да, спасибо.
Женщина протянула ей маленькое светло-желтое яблоко, на хвостике которого красовался слегка пожухлый, но все еще зеленый лист.
– Домой едете? – невзначай поинтересовалась леди.
– Нет, учиться.
– Учиться это хорошо. На кого, если не секрет?
– На журналиста.
– На журналиста? – переспросила она, но в ее голосе мгновенно почувствовалось недоверие. – Любите врать?
Кира напряглась.
– Почему вы так решили? – с оскорблением в голосе произнесла Кира.
– Журналисты всегда врут. Им это необходимо. Чтобы получилась хорошая статья и, тем более, броский заголовок, – нужна ложь.
– Я так не считаю. Существуют разные издания, и многие из них приличные, а то, о чем вы говорите, называется желтухой. Этим я заниматься не планирую.
Кира прекрасно понимала, что женщина пыталась сказать ей, что якобы та выбрала плохую профессию. Не понимая почему, она начала оправдываться перед ней.
– Но если честно, то я бы хотела стать писателем.
– Писателем? – вновь с тем же удивлением переспросила женщина, но сейчас в ее реакции можно было заметить положительную интонацию. – Выдумывать прекрасные истории? Что ж, пожалуй, этот выбор мне по душе.
Кира улыбнулась. Она радовалась, что смогла заслужить одобрение незнакомой женщины, но в душе отгоняла от себя эти мысли и повторяла, что никому ничего не должна объяснять и доказывать. В ней всегда шла борьба двух сторон: желание быть понятой и равнодушие, которое она пыталась всегда демонстрировать, но почти никогда не получалось. Ей казалось, что ее попытки доказать кому-то свою точку зрения выглядят жалко, и постоянно одергивала себя. «Ты просто высказываешь свое мнение, а если тебя не поняли или же считают глупой – это их проблемы».