Смешные деньги

— Как тебе это понравится?! — негодующе воскликнула тетя Мила, появляясь на пороге моей комнаты. — Здесь уверяют, что многие романы Чейза на самом деле написаны Грэмом Грином!

В подкрепление своих слов она потрясала какой-то толстой газетой. Другой рукой она, как утопающий соломинку, сжимала глянцевый томик Чейза, собрание сочинений которого она начала недавно перечитывать. Волнение тетушки можно было понять — такая коварная подмена Чейза Грином была несомненно вопиющим нарушением спокойствия моей любимой тети.

С тех пор как тетя Мила на пенсии, мир криминального чтива почти

полностью заменил ей реальность, и судьба какого-нибудь вымышленного Лысого Риккарда волновала ее гораздо больше, чем смена правительства. Так что, повторяю, переживания тетушки можно было понять. Труднее было их разделить, хотя именно в сочувствии она сейчас нуждалась более всего.

Но последние дни я находилась в состоянии, которое удачнее всего характеризовалось омерзительным словом «ипохондрия», и мне самой не помешало бы немного сочувствия. Никаких особенных причин для уныния не было. Просто в моей профессиональной деятельности наступило затишье — не было бы ошибкой назвать этот период мертвым штилем, — и это обстоятельство вызывало у меня дискомфорт. Попробуйте того, кто привык бегать, заставить ходить степенным шагом — гепарда, например, — если не сдохнет от тоски, то уж заболеет непременно.

Профессия моя — телохранитель. Специалистов моего уровня можно по пальцам пересчитать. В свое время я закончила закрытую спецшколу и даже успела послужить в элитном подразделении, которому поручались весьма деликатные задания. К тому же я молода и недурна собой. Это к тому, что в нашем городе я довольно популярна в определенных кругах — а именно в тех, где людям есть что терять — деньги, недвижимость, власть, влияние, жизнь, наконец. Такие люди готовы щедро платить, и это позволяет мне жить не бедствуя. Но в последнее время денежный ручеек, плавно перетекающий из бумажников клиентов в мой карман, как-то поиссяк. Что случилось, я понятия не имела — то ли все существующие блага перераспределили в городе окончательно, то ли всех лишних на этом празднике жизни уже устранили, то ли, по случаю летнего сезона, деловые люди разом ушли в отпуск, — только наступила такая тишь и благодать, что хоть волком вой. Вот поэтому и сегодня я с утра полулежала в кресле, забросив ноги на журнальный столик, и предавалась своей ипохондрии, бесцельно разглядывая причудливую игру светотени, которую создавало на подоконнике солнце, пробившееся сквозь листву разросшегося за окном тополя.

Тетя Мила лишь чуть-чуть вывела меня из прострации. Все-таки я сочла своим долгом как-то утешить ее и вяло посоветовала:

— На твоем месте я бы не стала так доверять газетам. Порой они печатают совершенно невообразимые вещи. Например, недавно я своими глазами прочитала сообщение, что в Подмосковье подрались два привидения…

— Что ты говоришь?! — ахнула тетя Мила, округляя глаза. — Ты действительно такое читала? — и она сокрушенно покачала головой. — Что у нас за страна! Здесь даже привидения не могут вести себя прилично.

— Они не виноваты, тетя, — убежденно сказала я. — Это газеты сделали их такими.

Тетушка наморщила лоб.

— Так ты полагаешь, что этим сведениям не стоит придавать значения? — с надеждой спросила она. — Я имею в виду насчет писателей?

— Конечно, не стоит, — кивнула я. — Вот увидишь, завтра они напишут, что в Подмосковье подрались между собой привидения Чейза и Грина, с них станется.

— Нет, это невозможно! — решительно возразила тетя Мила. — Оба эти господина были

настоящими джентльменами и никогда бы не опустились до вульгарного мордобоя… Хотя… кто знает, как повели бы они себя, оказавшись в Подмосковье? — серьезно закончила она.

Впрочем, кажется, мои слова успокоили тетушку, и она уже собиралась выйти из комнаты, чтобы продолжить свои мысленные странствия по каменным джунглям вымышленной Америки, но тут в голову ей пришла новая идея.

— Постой, а ты не захворала ли, моя дорогая? — озабоченно произнесла она, оборачиваясь. — Я смотрю, ты уже который день валяешься в шортах и майке и даже из комнаты почти не выходишь.

— Шорты — это еще не симптом болезни, тетя, — заметила я.

— Ну, для кого не симптом, а для тебя как раз симптом! — заявила тетя Мила. — В такую чудесную пору ты должна находиться… Ну, я не знаю! На пляже, например!

— Ага, на пляже, — произнесла я с глубоким сомнением. — Разве ты не знаешь, что на пляже ходят, мягко говоря, раздетыми?

— Но это же естественно, — изумилась тетя. — Люди купаются, загорают, подставляют свои тела ласковому ветру. Чудесный отдых! Даже в мое время…

— Мне будет некогда отдыхать, тетя, — мягко возразила я. — Все мои силы уйдут на то, чтобы объяснять бесчисленным молодым людям, что их превосходно развитая мускулатура меня нисколько не интересует…

— Между прочим, общение с молодыми людьми тебе не повредило бы, — укоризненно сказала тетя Мила. — В конце концов, каждая женщина мечтает завести семью, разве я не права?

— Наверное, права, — вздохнула я. — Но, кажется, я еще не созрела для подобного решения… И потом, не на пляже ведь заводить семью…

— Ты переворачиваешь все мои слова, — обиделась тетушка. — Я не предлагаю тебе заводить на пляже семью — что за фантазии! Я предлагаю тебе попробовать себя в общении. По-моему, ты совершенно утратила эту способность. Мужчины для тебя — просто объект агрессии, ты не находишь?

— Иногда, тетя, — поправила я ее. — Но, признайся, в этом мире слишком мало мужчин, которые могут служить объектом для приложения иных чувств!

— Да ты просто феминистка! — возмутилась тетушка. — Если бы все женщины рассуждали, как ты, мир бы давно погиб.

— Иногда мне кажется, что это самый подходящий для него выход, — пессимистически заметила я.

Тетушка внимательно в меня всмотрелась и безапелляционно заявила:

— Ну вот что! Эти мизантропические рассуждения мне надоели! Сейчас мы с тобой выпьем кофе с хорошим коньяком, а потом сядем в твою машину и отправимся куда глаза глядят! Мы устроим пикник под открытым небом! Это противоречит моим жизненным установкам, но на что не пойдешь, чтобы привести в чувство родную племянницу! А на обратном пути мы постараемся попасть в небольшую автокатастрофу, чтобы у тебя были неприятности с ГИБДД, чтобы твой автомобиль нуждался в ремонте, и ты опять почувствуешь вкус к жизни.

Загоревшись этой идеей, тетя Мила поспешно удалилась на кухню — наверное, готовить продукты для пикника. Не знаю, что нас ожидало бы впереди, если бы ей удалось привести свой дьявольский план в исполнение, но именно в этот момент в нашу жизнь вмешалось то, что в прошлые века называли провидением. Зазвонил телефон.

Трубку взяла, разумеется, тетя Мила и через некоторое время снова появилась на пороге с загадочным и одновременно чрезвычайно довольным выражением на лице.

— Это тебя, — сказала она. — Мужчина.