Шрифт:
Рисунки Л. Московского и В. Орлова
Я долго ждала это утро — целый день, и вечер, и ночь.
Миленькое утро, скорей приходи! Ну, пожалуйста, что тебе стоит, приходи побыстрее! Пусть скорей кончится этот день и эта ночь! Завтра я встану рано-рано, позавтракаю быстро-быстро, а потом позвоню Коле, и мы пойдем с ним на каток. Мы уже договорились.
Ночью мне не спалось. Я лежала и представляла, как мы с Колей, взявшись за руки, бежим по катку, играет музыка, небо над нами синее-синее, и блестит лед, и падают редкие пушистые снежинки…
А потом закрыла
Было утро. Светило ослепительное солнце. Небо было синее-синее, как раз о таком я мечтала вчера.
Я вскочила и побежала к окну.
Редкие снежинки, кружась, влетали в комнату и таяли прямо над моей головой. Ветер тихо колыхал занавески. А за окном, в небе, во всю его ширь плыла тоненькая белая полоска.
Она все удлинялась, удлинялась… Конец ее расплывался и становился похож на длинное перистое облако… Все вокруг было синее и тихое. Мне надо было торопиться, стелить постель, чистить зубы, звонить Коле, но я никак не могла сдвинуться с места.
Я стояла босыми ногами на полу, глядела на тоненькую самолетную полоску и шептала:
— Какое синее небо… Синее, синее, синее… Какое синее, синее небо… И падает белый снег…
Я шептала так, шептала, и вдруг получилось, как будто я шепчу стихи:
Какое небо синее, И падает снежок…Что это, в самом деле? Ужасно похоже на начало стихотворения! Ой, неужели я умею сочинять стихи?! Надо попробовать, может, и правда у меня что-нибудь получится!
И я стала шептать дальше:
Какое небо синее, И падает снежок, Пошли мы с Колей Лыковым Сегодня на каток.Ура! Я сочиняю стихи! Настоящие стихи! Первый раз в жизни! Я схватила тапки, напялила халат, бросилась к столу и принялась быстро строчить на бумаге:
Какое небо синее, И падает снежок, Пошли мы с Колей Лыковым Сегодня на каток. И музыка гремела И мчались мы вдвоем И за руки держались… И было хорошо!— Дзы-ынь! — вдруг зазвонил в прихожей телефон. Я помчалась в коридор, наверняка это звонил Коля.
— Алле, вас слушают!
— Это Зина? — раздался сердитый мужской бас.
— Что? — растерялась я.
— Зина, говорю? Кто у телефона?
— Л-Люся…
— Какая еще Люся! Дайте мне Зину!
— Таких тут нет…
— То есть как это нет?! Это ДВА ТРИ ОДИН ДВА ДВА НОЛЬ ВОСЕМЬ?
— Н-нет…
— Что же вы мне голову морочите?!! — в трубке загудели сердитые гудки.
Я вернулась в комнату. Настроение у меня было слегка подпорчено, но я взяла в руки карандаш, и мне снова стало хорошо! Я принялась сочинять стихи дальше…
И лед сверкал под нами, Смеялись мы хи-хи…— Дзы-ынь! — снова зазвонил телефон.
Я подпрыгнула, как ужаленная. Скажу Коле, что не могу сейчас пойти на каток, занята одним очень важным делом.
— Алле, Коля, это ты?
— Я! — обрадовался мужской бас. — Наконец-то дозвонился! Зина, дай мне Сидор Иваныча!
— Я не Зина. И тут никаких Сидор Иванычей нет.
— Тьфу, черт! — раздраженно сказал бас. — Опять в детский сад попал!
— Люсенька, кто это звонит? — послышался из комнаты сонный мамин голос.
— Это не нас. Сидор Иваныча какого-то… А ты спи, не вставай. Я сама позавтракаю.
— Ладно, дочка, — сказала мама, — я действительно еще посплю…
Я обрадовалась. Мне хотелось быть одной, совсем одной, чтобы никто не мешал сочинять мои стихи. Как хорошо! Мама спит, папа в командировке… Поставлю чайник и буду сочинять дальше.
Сиплая струя с шумом полилась из крана, я держала под ней наш красный чайник…
И лед сверкал под нами, Смеялись мы хи-хи… И мы по льду бежали Проворны и легки.Ура! Замечательно! «Проворны и легки»!
Я грохнула чайник на горячую плиту. Он зашипел, потому что был весь мокрый!
Ура! Здорово! «Смеялись мы хи-хи»! Так и назову это стихотворение!
Я на одной ножке поскакала в комнату.
Какое небо синее, И падает снежок, Пошли мы с Колей Лыковым…— С тобой заснешь, — застегивая халатик и сонно потягиваясь в дверях, сказала мама. — Что это ты расскакалась с утра пораньше?
— Дзы-ынь! — затрещал телефон.
Я схватила трубку.
— Нету тут никаких Сидор Иванычев! — закричала я. — Тут Семен Борисыч живет, а еще Лидия Сергеевна и Людмила Семенна!