Смеющийся труп
Шрифт:
— Есть предположения, кто бы это мог быть?
— Держу пари — один из ее телохранителей. Ее внучек Антонио или, может быть, Энцо. Здоровяк лет сорока, похоже, ее личный страж. Не знаю, оба ли они имеют нужные навыки, но это кто-то из них. И скорее Энцо, а не Антонио.
— Почему?
— Если бы Тони впустил зомби, он остался бы посмотреть.
— Ты уверена?
Я пожала плечами.
— Он из таких людей. Энцо сделал бы дело и отвалил. Он в точности следовал бы приказу. А внучек — не обязательно.
Дольф кивнул:
— Я думаю, что смогу получить ордер на обыск в течение сорока восьми часов.
— Два дня — слишком много, Дольф.
— Два дня
— Доминга в этом замешана, Дольф, так или иначе. Не знаю почему и не знаю, почему она потеряла контроль над зомби, но она в этом замешана.
— Я получу ордер, — сказал Дольф.
— Наш брат в синем сказал, будто ты говорила ему, что ты из полиции, — вставил Зебровски.
— Я сказала, что я из вашей команды. Я никогда не говорила, что я из полиции.
Зебровски усмехнулся:
— М-мм. Ну-ну.
— Сегодня ночью ты в безопасности? — спросил Дольф.
— Я думаю, да. Сеньора не хочет вступать в конфликт с законом. К плохим ведьмам отношение такое же, как к плохим вампирам. Это автоматически означает смертный приговор.
— Потому что люди их слишком боятся, — сказал Дольф.
— Потому что некоторые ведьмы слишком легко переступают черту.
— А что насчет королев вуду? — ухмыльнулся Зебровски.
Я покачала головой:
— Не знаю и знать не хочу.
— Ну что ж, мы пойдем, а ты немного поспи, — сказал Дольф. Он поставил пустую кофейную чашку на стол. Зебровски еще не допил, но тоже поставил чашку и пошел за Дольфом.
Я проводила их до дверей.
— Я дам тебе знать, когда получу ордер, — сказал Дольф.
— Ты не можешь добиться для меня разрешения осмотреть личные вещи Питера Бурка?
— Зачем?
— Есть только два способа потерять контроль над зомби, которые могут привести к таким ужасным последствиям. Первый: у аниматора достаточно власти, чтобы оживить зомби, но недостаточно, чтобы им управлять. Доминга в состоянии управлять всем, что она может оживить. Второй: вмешательство кого-то, приблизительно равного по силе. Своего рода поединок. — Я посмотрела на Дольфа. — У Джона Бурка хватило бы на это сил. Возможно, если я окажу Джону услугу, возьму его посмотреть личные вещи брата, — ну, вроде как для того, чтобы он сказал, все ли на месте, — возможно, он как-нибудь проговорится.
— Доминга Сальвадор на тебя уже нагадила, Анита. Не хватит ли с тебя на эту неделю?
— Хватит на всю жизнь, — сказала я. — Но надо же что-то делать, пока мы ждем ордера.
Дольф кивнул:
— Ладно. Я это устрою. Позвони завтра утром мистеру Бурку и назначь время. Потом позвонишь мне.
— Будет сделано.
В дверях Дольф на мгновение остановился.
— Береги себя.
— Всегда, — сказала я.
Зебровски наклонился ко мне и сказал:
— Симпатичные пингвинчики. — Я поняла, что когда в следующий раз я встречусь с охотниками за привидениями, всем уже будет известно, что я собираю игрушечных пингвинов. Моя тайна была раскрыта. Зебровски разболтает ее всем, кого увидит. По крайней мере, он предсказуем.
Приятно знать, что есть еще кто-то, чьи действия нетрудно предугадать.
18
Мягкие игрушки не приспособлены для плавания. Те два пингвина, которых я замочила в ванне, погибли безвозвратно. Может быть, попробовать пятновыводитель? Запах в квартире стоял такой плотный, что казалось, въелся уже навеки. Я оставила экстренное сообщение на автоответчике службы бытовых услуг. Не стала
Я собрала сумку. Две смены одежды, Зигмунд с почищенным брюхом, папка на Гарольда Гейнора — вот, собственно, и все, что мне нужно. Еще я взяла оба пистолета: «файрстар» во внутрибрючной кобуре, браунинг под мышкой. Ветровка скрывала браунинг от посторонних глаз. В кармане куртки лежали запасные обоймы. Всего в обоих пистолетах было двадцать два патрона. Двадцать два выстрела. Почему я не чувствую себя в безопасности?
В отличие от большинства ходячих мертвецов, зомби не боятся солнечного света. Они его не любят, но могут потерпеть. Доминга могла приказать зомби убить меня при свете солнца так же просто, как при свете луны. Она не смогла бы оживить зомби до наступления ночи, но если она заранее подготовилась, то могла на кануне оживить сразу несколько зомби про запас. Жрица вуду в роли предусмотрительного палача. Мне оставалось только уповать на судьбу.
На самом деле я не думала, что у Доминги в засаде прячутся запасные зомби. Но как бы там ни было, с утра у меня была настоящая паранойя. Параноик — второе название долгожителя.
Я вышла в коридор и огляделась по сторонам, как будто переходила дорогу. Ничего. Никаких ходячих трупов. Никого тут нет, трусишка. Единственным звуком был тихий шелест кондиционера. Я довольно часто возвращалась домой на рассвете и знала, какая здесь бывает тишина. Я подумала об этом и почувствовала, что рассвет уже близко. Я не смотрела на часы и не выглядывала в окно, а просто инстинктивно это поняла. Есть такой древний инстинкт, который выработали наши пещерные предки-солнцепоклонники.
Большинство людей боятся темноты из-за неопределенности. Они боятся того, что там может прятаться. Но я оживляю мертвых. Я убила больше дюжины вампиров. Я знаю, что там может прятаться. И я боюсь этого, хотя говорят, что люди боятся неизвестности. Но неведение — благо, когда знание настолько страшно.
Я знала, что со мной случилось бы, если бы ночью я потерпела неудачу. Если бы я оказалась менее прыткой или менее меткой. Два года назад было три смертных случая. Их ничего не объединяло, кроме способа смерти. Люди были разорваны на части зомби. Они не были съедены. Нормальные зомби ничего не едят. Они могут укусить пару раз, но и только. У одного человека было перегрызено горло, но это произошло случайно. Зомби просто вцепляется в самую близкую часть тела. Это случайно оказалось смертельным укусом. Слепая удача.
Обычно зомби просто разрывает человека на части. Как маленький мальчик, отрывающий лапки мухе.
За оживление зомби с целью убийства автоматически выносится смертный приговор. Судебная система за последние годы стала довольно быстрой на расправу. Если вынесен смертный приговор, значит, жить осталось несколько дней. Особенно если преступление было совершено сверхъестественным способом. Ведьм больше не сжигают на кострах. Их казнят на электрическом стуле.
Если бы у нас были доказательства, государство убило бы Домингу Сальвадор вместо меня. И Джона Бурка тоже, если бы мы могли доказать, что он сознательно заставил зомби выйти из-под контроля Доминги. Терпеть не могу доказывать в суде все, что связано со сверхъестественным. Судьи обычно не сильны в колдовстве. Ох, да и я тоже. Но я пыталась уже объяснять в суде, что есть зомби и что есть вампир. Я научилась объясняться просто и добавлять все кровавые подробности, какие только разрешает упоминать зашита. Жюри любит немного приключений. В основном слушания скучны или мелодраматичны. Я стараюсь быть интересной. Это смена темпа.