Смотри на меня
Шрифт:
— Помнишь вечер вуайеризма в клубе? — Спрашивает он, раздвигая мои ноги и нежно потирая тугую дырочку.
Мой рот раскрывается, и я падаю на матрас.
— Как я могла забыть? — Отвечаю я хриплым всхлипом. — Вид твоей милой попки с прелестным бирюзовым самоцветиком, зажатым между твоих щек. Все в Брайар-Пойнте помнят ту ночь.
С этими словами он просовывает свой палец внутрь меня, и я задыхаюсь. Медленно он поглаживает меня туда-сюда, добавляя второй палец, пока я не превращаюсь в извивающееся, тяжело дышащее месиво желания.
— Просто трахни меня уже, Гаррет, — умоляю я,
— Но мне так нравится дразнить тебя.
— Ты засранец, — игриво бормочу я.
Затем раздается еще один щелчок бутылочки, и я поднимаю взгляд, чтобы увидеть, как он покрывает свой член смазкой.
Когда я чувствую головку его члена у своего заднего входа, я напрягаюсь. Я зажмуриваюсь, и вместо того, чтобы податься вперед, он отстраняется.
— Ты знаешь правила, Котенок.
Мои веки распахиваются, и я смотрю на него снизу вверх, озорные голубые глаза смотрят в ответ, такие полные любви и счастья, что я чувствую, как мои начинают щипать от подступающих слез. Заниматься аналом — действительно странное время для счастливых слез, но с Гарретом никогда не бывает ничего обычного.
— Поцелуй меня, — шепчу я, и он быстро отвечает на мою просьбу, накрывая меня своим телом и прижимаясь своими мягкими губами к моим.
К этому моменту это уже знакомый поцелуй, но он все равно заставляет мое сердце замирать каждый раз.
— Готова? — Бормочет он.
Я нетерпеливо киваю.
Откинувшись назад, он перекидывает мои ноги через свои руки и вдавливает в меня свой член, скользя мимо кольца мышц, пока меня не переполняет это новое чувство наполненности.
— Ты в порядке? — Спрашивает он, делая паузу, как только усаживается поудобнее.
— Да, — стону я, моя спина выгибается дугой, а ноги начинают дрожать.
И когда он начинает двигаться, из его груди вырывается низкое рычание, когда он смотрит вниз, на то место, где трахает меня.
— Черт, детка. Я бы хотел, чтобы ты это увидел. Это так чертовски жарко. Мой маленький грязный Котенок.
Его толчки медленные, но каждый раз он проникает так глубоко, что мне кажется, будто наши тела сливаются воедино, сильнее, чем во время обычного секса. Одна его рука находит мою, крепко сжимая наши пальцы, в то время как другая тянется за чем-то на кровати. Мой разум уже настолько поглощен ощущениями, что я не замечаю, что он делает, пока вибрация не попадает прямо на мой клитор.
Крик, который вырывается из меня, определенно приведет к тому, что нас вышвырнут из отеля — на этот раз точно.
Мои колени раздвигаются еще больше, его член набирает скорость, и я практически взлетаю с кровати. Это не похоже ни на что, что мы когда-либо делали раньше. Даже с пробкой, которой мы оба пользовались с того самого первого раза.
Это похоже на все лучшие ощущения в одном флаконе. Мое тело — это один гигантский взрыв удовольствия.
Наши руки сжимают друг друга так крепко, что мои ногти впиваются в кожу его ладони. Теперь он жестко трахает меня, кряхтя при каждом сильном толчке своего члена. Пока, наконец, мы оба не погибаем. Мое тело содрогается в агонии оргазма, когда он быстро выходит, проливая свою сперму мне на живот. Покалывание в каждом квадратном дюйме моей
Кажется, проходят часы, пока мы оба хватаем ртом воздух. Я не засыпаю, но определенно не совсем просыпаюсь, когда чувствую, как он деликатно вытирает мою кожу. Бросив мочалку в ванную, он падает рядом со мной на кровать, его рука покоится на мягкости моего животе, именно в том месте, которое он только что вымыл для меня.
В последнее время он часто этим занимается. Кажется, он всегда думает о том, что может ждать нас в будущем. Мужчина, который когда-то был вполне доволен холостяцкой жизнью — по крайней мере, так он говорил, — больше всех стремился к каждому шагу вперед в наших отношениях. Переехали, женились, купили наш первый дом, а потом это.
Как бы сильно он этого ни хотел, мы не стали сразу после свадьбы заниматься зачатием ребенка. Он хотел быть готовым, по крайней мере настолько, насколько это было возможно. Для него это означало, по крайней мере, один солидный год терапии и приема антидепрессантов и целых триста шестьдесят пять дней доказывания самому себе, что у него все под контролем. Моя вера в него никогда не поколебалась, ни разу.
Эпизоды не исчезли полностью, и никогда не исчезнут. Но, по крайней мере, сейчас он в состоянии справиться с ними и по-прежнему остается любящим мужем и трудолюбивым владельцем клуба. И, надеюсь, скоро станет преданным отцом.
На самом деле я была рад, что мы уделили это время себе. Как бы сильно мне ни хотелось носить с собой маленький голубоглазый комочек радости, сначала я действительно хотела побыть наедине с Гарретом. Я только начала заниматься сексом и работать в клубе. Было так много странных вещей, которые я хотела сделать и исследовать, прежде чем большой живот встанет у меня на пути.
— Ты уже спишь? — Шепчет он мне в лоб.
— Почти, — отвечаю я.
Когда я сворачиваюсь калачиком в его объятиях, каждый мускул в моем теле ноет от боли. Мы трахались в этом отеле больше, чем за последние два года, и это о многом говорит, учитывая, где мы работаем.
Это была его идея приехать в Японию на нашу годовщину в этом году, и у меня есть подозрение, что он привез меня только ради караоке, которое стало вторым лучшим, что мы сделали за всю неделю. Прошлой ночью мы сняли комнату, и он впервые за год напился, просто наблюдая, как я пою от всего сердца, пока чуть не потеряла голос.
Затем он заставил меня спеть полностью песню Фионы Эппл “Criminal”, пока я сидела у него на коленях, а его рука была у меня под платьем. Допивать последний припев было почти невозможно. Как оказалось, петь во время оргазма непросто.
— О чем ты думаешь? — Спрашивает он.
— Фиона Эппл, — сонно бормочу я.
— О да, это было весело. Эй, нам надо устроить вечер караоке в клубе. Люди могут петь, пока буду трахаться, — говорит он со слишком большой энергией для мужчины, который только что кончил так сильно, что чуть не сломал кровать.
— Это ужасная идея.
— Если кто-то и мог бы это провернуть, то это была бы ты, — говорит он, целуя меня в щеку.
— Эмерсон никогда бы на это не пошел.
— Вероятно, нет.