Смотри на меня
Шрифт:
– Я хочу видеть Ноэля. Хочу участвовать в его воспитании.
– смахнув слезы, твердо сказала девушка. Она сняла кепку и рыжие волосы рассыпались по плечам. Розмари ахнула. Ее лицо и цвет волос. Сэм была похожа, как две капли воды, на ту самую журналистку, опорочившую семью Фонтейнов. Только моложе. Точно. Дейзи. Ее звали Дейзи Вилар. Выходит, что она и есть мать Ноэля. С ума сойти, а Сэм - младшая сестра почившей Дейзи. Теперь понятно, как удалось Вилар выпытать информацию о Даниэле и его матери. Они были любовниками. Все встало на свои места. Вот и причина развода с Джиллиан Фонтейн.
– Саманта, ты не будешь участвовать в воспитании Ноэля.
– категорично заявил Дин.
– Ты уже достаточно сделал для него,
“Я не умею подставить другую щеку.” - вспомнила Роз слова Даниэля.
Бессердечный ублюдок.
Розмари был так возмущена поведением Дина Фонтейна, что допустила оплошность и обнаружила свое инкогнито. Она слишком сильно навалилась на перила лестницы и те протестующе скрипнули.
Двое внизу одновременно подняли голову. Роз застонала от смущения. Она представляла, как непригляден ее внешний вид. Всклоченные волосы, размазавшаяся по лицу косметика, футболка, открывающая больше, чем позволяют правила приличия.
Саманта Вилар перевела на Даниэля торжествующий взгляд, губы скривила презрительная улыбка.
– Меня впечатляют условия, в которых растет Ноэль.
– с отвращением бросила она ему в лицо.
– Ты опустился до того, что стал водить шлюх домой, туда, где живет маленький ребенок?
– Минуточку, девушка… - оскорбилась Розмари Митчелл.
– Я, между прочим, на вашей стороне.
– Больно надо. Плевать я хотела на мнение очередной подстилки Фонтейна.
– вскинув голову, заявила нахалка.
– Роз, иди, пожалуйста в спальню.
– сдержанно попросил Даниэль.
– Слышала?
– С издевкой спросила Саманта.
– Твое место в спальне с раздвинутыми ногами.
– Заткнись, Сэм.
– рявкнул на нее Дин.
– Ты явилась, вопреки запрету суда, и оскорбляешь моих гостей. Я терпелив, но любой выдержке приходит конец. Или ты уходишь, или я вызываю копов.
– Валяй!
– сложив руки на груди, нагло заявила Саманта. Это была чистая провокация, но Дин купился.
– Ноэля нет дома. Он на прогулке со своей няней.
– сказал он.
– Конечно! Отправил сыночка погулять, чтобы вволю развлечься с этой бабой.
– насмешливо продолжила перебранку Вилар.
– Господи, как это похоже на тебя. Ничего святого. Ты не задумывался, что за пример подаешь Ноэлю?
– Ему всего три года. Вряд ли ребенок его возраста что-то понимает.
– Но он чувствует обстановку. Я нужна ему, Фонтейн. Я была с ним с рождения, как мать, а не просто тетя. Вспомни свое детство! Свою развратную мамашу, которую ты укокошил. Ты хочешь для сына подобной судьбы? Сейчас он мал, и действительно ничего не понимает, только и через год, и через два ты не изменишься. Ты болен, Фонтейн. Думаешь, что убив свою мать, освободился от ее влияния? Нет, она заразила тебя. Как еще объяснить, почему ты так тянешься к светским шлюхам, только строящим из себя леди? Ты ненавидишь их, и все равно выбираешь женщин, похожих на нее. Это твой рок, наказание, и пока ты сам не поймешь, как глубоко увяз в грязи, не покаешься, не простишь себя, признав вину в содеянном, пока не взглянешь в лицо своим грехам, ты не излечишься, не вырвешься из порочного круга. Я не собираюсь спасать тебя и читать морали. Ты давно не мальчик и сам должен искать выход. Я здесь, чтобы помочь Ноэлю. Дать ему то, чего не было у тебя - искреннюю и беззаветную материнскую любовь.
– Даниэль, Саманта права.
– осмелилась вставить реплику Роз. Ответом ей был грозный, полный ярости взгляд Фонтейна.
– Я не спрашивал твоего мнения, Розмари. Исчезни.
– прорычал Даниэль.
Она не знала, чем закончился разговор Саманты и Дина, но когда он появился в дверях комнаты, на нем лица не было. Роз едва узнала в полубезумном дерганном мужчине самоуверенного обаятельного и сдержанного Даниэля Фонтейна. Видимо, Сэм сказала нечто такое, что все темное и ужасное в глубинах его души, вырвалось на волю. Когда бешеные глаза Дина остановились на ней, она внутренне сжалась и похолодела. Взгляд дьявола, не больше, не меньше. Он смотрел, не моргая, не шевелясь, и Роз не была уверена, что он видит ее на самом деле. Во власти безумия, одержимый яростью, которая искала выход. Розмари почувствовала исходящую от мужчины угрозу. Сработал инстинкт самосохранения, и она испуганно попятилась назад.
– Ты такая же, как она!
– с леденящим душу спокойствием произнес Дин, медленно надвигаясь. “Он убил свою мать. Это правда.” - мелькнула отчаянная мысль. “Что помешает ему убить меня?”
– Я не понимаю, Дин. Как кто? С кем ты сравниваешь меня?
– Вы все одинаковые. Даже лица. Через год я даже имени твоего не вспомню.
– он подошел еще ближе. Роз впечаталась в стену, расширившимися от ужаса глазами, глядя на тронувшегося умом любовника. Вот это она влипла. По самые уши.
– Моя мать, Джиллиан, Дейзи, ты и легион вам подобных. Гнусные, испорченные прелюбодейки.
– Ну, конечно, а ты у нас ангел господень.
– не смотря на сковавший все члены страх, с иронией бросила Розмари.
– Ты не будешь смеяться надо мной. Никто больше не будет.
– угрожающим тоном пообещал Дин Фонтейн. Он подошел вплотную и грубо сжал пальцами ее скулы, оставляя синяки на коже. Розмари охватила парализующая паника. Она не могла шевельнуться, потрясенная силой исходящего от него звериного безумия.
То, что происходило потом, она помнила, как в тумане. Ее тело и душа разъединились, создавая ощущение отсутствия и безучастности в том, что делал Даниэль. Розмари словно со стороны наблюдала, как он разрывает в клочья футболку на безропотном безвольном теле, оцепеневшем от страха, его грубые прикосновения, исполненные ненависти, животное рычание, и боль, стыд, унижение. Она видела, как слезы заливают ее щеки, наблюдала, как беспощадно он отметает все слабые попытки сопротивления с ее стороны. Дин резко развернул всхлипывающую женщину лицом к стене, и, распяв, как ритуальную жертву, взял грубо, словно животное, сжимая ее шею так сильно, что несчастная жертва на время потеряла сознание. Наверно, это и спасло ее от неизбежной моральной травмы. Совершая над ней чудовищное и жесткое насилие, он постоянно сыпал проклятиями и оскорблениями, унижая еще больше, уничтожая, бросая в бездну боли и отчаянья. А потом он просто отшвырнул ее от себя, и Розмари распласталась на холодном полу, разбитая и беспомощная. ” Это происходит не со мной. Это сон, страшный кошмар” - как молитву твердила она про себя. Но боль и металлический привкус во рту говорили об обратном. Закоченевшая и покалеченная она сжалась в комок, обхватив руками содранные при падении колени, прижимая их груди. Она плакала тихо, горестно, как в детстве. Но рядом не было доброго папочки и заботливой мамочки. Никого, кто смог бы ей помочь, утешить.
Даниэль отошел от нее, сел на кровать и опираясь локтями на колени, спрятал в ладонях лицо. Он тяжело и шумно дышал. Розмари следила за ним со страхом, опасаясь очередной вспышки гнева. Но опасность миновала. Даниэль укротил своих демонов. Насытившись чужими страданиями, они ушли в тень и затаились там, где жили всегда - в его душе.
Его дыхание медленно приходило в норму. Какое-то время Фонтейн сидел без движения, а потом убрал руки и взглянул на Розмари. Ее совершенно не утишило и не успокоило отчаянное выражение сожаления и раскаянья в глазах Даниэля.