Смотри в мое сердце (не открывая глаз)
Шрифт:
– Да, я прекрасно все это понимаю, – с раскаивающейся улыбкой сказал Виктор. – Уверяю вас, в нашей ситуации это было лучшим решением.
Директриса с сомнением кивнула.
– В любом случае на вас лежит большая ответственность.
– Совершенно с вами согласен, Илиада Леонидовна, – сказал Виктор. – Мой сын тот еще шалопай, и в случившемся, я полагаю, виноваты обе стороны.
– Пап! – протестующе заныл Сашка.
– С тобой мы дома поговорим, – строго сказал Виктор. – А сейчас извинись перед Кешей и обещай, что больше не будешь трогать его вещи.
– Но ты же говорил, что друзья должны со всем делиться! –
– Да, но… – Виктор замялся, не зная, как бы аккуратней обойти этот острый угол собственного авторитета, врезавшегося в непроходимое препятствие чужой точки зрения. – Он же сказал, что не считает тебя своим другом. Когда подружитесь, тогда и поделитесь, а сейчас извинись.
Сашка душераздирающе вздохнул.
– Да, ребята, – поддержала Алина. Ее накрыло облегчением от понимания, что этот мужчина не намеревался устраивать скандалы и требовать компенсации разного рода ущерба. – Кеша, тебя это тоже касается. В любом случае драться – это последнее дело. Можно было спокойно все обсудить. Что на тебя нашло?
Кеша стоял, понурив голову, и сердце Алины разрывалось от жалости, но она должна быть твердой и не спускать ему с рук плохое поведение, иначе… да, иначе из него вырастет неблагополучный социальный элемент, и если уж его собственным родителям на него плевать, то она уж точно не собиралась пускать это дело на самотек.
Надо еще вечером с ним поговорить, подумала Алина. Он же всегда такой спокойный и тихий, невозможно представить, чтобы он так взорвался из-за пустяка.
– Прости меня, – тем временем промямлил Сашка, сконфуженно разглядывая свои кроссовки. – Я больше не буду трогать твои вещи без спроса, если ты не хочешь.
– Ладно, – пробормотал Кеша и неуверенно взглянул на Алину. Та ободряюще кивнула ему, стараясь вместе с тем показать, что дело серьезное. – Ты тоже прости. Я не думал, что вот так в лицо попаду, я просто… это случайно вышло.
Алина невольно переглянулась с Виктором, едва сдерживая улыбку умиления.
– Папа обещал, что завтра запишет меня на самбо! – мгновенно забыв про драку, затараторил Сашка. – Приходи вместе со своей мамой тоже записываться! Будем вместе ходить!
Кешка с надеждой посмотрел на Алину. Та сделала вид, что не заметила этого взгляда. Она не раз уже затевала об этом разговор: Кешка был худенький болезненный мальчик и спорт пошел бы ему только на пользу, но Полина даже слышать ничего об этом не хотела – Илларион в студенческие годы занимался атлетикой, борьбой и чем-то еще, потому любая вещь, связанная со спортом, воспринималась в штыки, напоминая о бывшем муже.
– Вот и славно, – заключила директриса. – Ну, раз все хорошо и ни у кого нет претензий, вы можете идти.
Кеша, словно только и дожидаясь разрешения, быстро попрощался, отвернулся и поспешил к двери. Довольный Сашка вприпрыжку помчался за ним.
Фух. Все разрешилось, слава богу, и никто ничего не заметил. Главное теперь провести воспитательную беседу с Кешей. Все же славно, что родитель пострадавшего мальчика оказался таким адекватным, будь вместо него какая-нибудь истеричная мамаша… Алина мысленно содрогнулась и с удвоенным дружелюбием повернулась к мужчине, чтобы вежливо с ним попрощаться.
– Ах, дети в этом возрасте такие чувствительные, с ними столько забот и ответственности, – прощебетала она. – Я очень рада, что нам удалось так быстро разрешить этот конфликт. Еще раз примите мои извинения. Кеша просто…
Конечно, в чужом виде не следовало привлекать внимания и заговаривать лишний раз с кем-то – вдруг в будущем Полина столкнется с этим мужчиной, и разговор пойдет об этом? – но Алине очень хотелось оправдаться перед этим интеллигентным мужчиной, который во-первых не стал подавать в суд за то, что она сбила его на машине вчера, во-вторых, не стал устраивать скандал сегодня, в-третьих они с сыном здесь всего на полгода, вряд ли Полина вообще с ним хоть раз встретится, она ведь даже на школьные собрания и праздники не ходит.
– Он тяжело воспринимает наш с мужем развод, вдобавок мой бывший муж такой безответственный, уже месяц родного сына игнорирует, – не удержалась она от недовольства, – но мы обязательно с ним поговорим, – заверила она и протянула руку с невольной глупой улыбкой. – Была рада с вами познакомиться.
Виктор осторожно сжал ее руку и тоже улыбнулся.
– Я тоже, Полина Сергеевна.
Смущение ползло вверх по шее. Алина немного волновалась, что так очевидно краснеет, но ничего не могла поделать, кроме разве что надеяться на тоналку. Конечно, на ней маска Полины и поставленный бархатный голос, а не ее веснушки и манера тараторить, но можно же хоть на минуточку представить, что этот прекрасный мужчина очарован именно ею?
– Виктор Петрович, задержитесь на минуту, – попросила директриса, испортив весь момент. Грузно поднялась с кресла и стала искать что-то в стеллаже, забитом папками. – Тут надо уточнить кое-что насчет ваших документов…
– Конечно, – ответил Виктор.
Они с Алиной распрощались, и девушка ушла, приятно взволнованная и расстроенная одновременно.
***
Идти к общежитию было всего минут двадцать, но Виктор уже запереживал о погоде – на дворе стоял октябрь месяц, с задернутого серыми шторками неба что-то мелко накрапывало, а сын был совсем без шапки. Так и простудиться недолго.
– … А еще Кешка самый умный в классе! – щебетал Сашка по пути домой. – Марьтольевна задала всем нам какой-то сложный вопрос по математике, а он один смог ответить! Правда драться совсем не умеет.
– А это кто тебе тогда поставил? – Виктор указал на его налившийся синяк на лице. Сашка засопел.
– Это случайно вышло, я не ожидал. Я бы легко надрал ему жопу, если бы захотел…
– Сашка, следи за языком! – вспомнил о воспитании возмущенный родитель.
– … но я же сказал тебе, что не буду, так что ты должен мне теперь мороженое, мама у него классная! – продолжал болтать Сашка. – Красивая и за него сразу заступилась, вот бы мне такую!
Виктор смолчал. Со смерти жены прошло семь лет, Сашка ее и не помнил, маленький тогда был, только по фотографиям и видео знал. Одну фотографию всегда держал рядом с кроватью и отчаянно хотел новую маму. Женщины велись на Виктора благодаря его внешности и хорошим манерам, но стоило им узнать, что в довесок к нему прилагается мальчишка-хулиган (который при знакомстве тут же куксился из детской ревности и проказничал больше обыкновенного), как они тут же находили сотни отговорок, почему не могли продолжить отношения. Виктор их не винил, хотя и испытывал грусть – за Сашку в первую очередь, лишенного материнской любви.