Смотритель. Часть 1

Северюхин Олег Васильевич

– Следовательно, – не унимались мы, – мы не мир сеем вокруг, а подавляем всех, кто выступает против нашего господства?

– Можете воспринимать это так, как вы и говорите, – говорили нам. – Всё сущее и существующее борется за власть. Безвластие называется анархией, но и в анархии существует власть. Мы уже проходили то, к чему стремится род человеческий: к равенству, братству и счастью. Но равенства быть не может. Разве может обезьяна, давшая генетический материал для создания человеческих особей, быть равной человеку? Разве могут проблески её сознания сравниться с умом современного человека? Или навозный жук может сравниться с нами? Правильно, ваши глаза говорят, что нельзя сравнивать несравнимое. Давайте сравнивать сравнимое. Вот они – люди. Все разные. И они все равные? Если они все равные, то они все должны вкушать еду

с золотых блюд и пить вкусное вино. Но золота на всех не хватит и вкусного вина тоже. Тогда для равенства все должны вкушать с керамических блюд и пить воду, разбавленную дешёвым вином. Или жрать из одного корыта и пить из одной лохани. Вот это и есть равенство. Получается, что для равенства людей нужно их всех сделать нищими, слоняющимися в поисках пропитания для себя. А когда заниматься прогрессом, искусством, науками и прочим, без чего невозможно развитие? Нищий человек может отобрать еду у более слабого, объединиться в банду с такими же и грабить всё, что попадётся под руку, а потом забирая только самое лучшее. Из таких бандитов и грабителей вырастали меценаты, которые бросали кусок пищи людям с хорошим голосом, чтобы те повсюду восхваляли своего благодетеля. Также подкармливали и людей, умеющих рисовать, писать книги, мастерить мебель и прочие предметы для улучшения жизни. Таким путём появились короли и князья, а вместе с ними и началось развитие общества. Вот вам и ответ на вопрос: возможно ли развитие общества при всеобщем равенстве. И мы отвечаем – невозможно! Братство предполагает пакт о взаимном ненападении разных по сути своей братьев. Один чего-то добился, другой не добился ничего. Братство есть, а равенства нет. Тоже и с счастьем. Каждому человеку немного надо для счастья. У того, у кого всё есть, хватает развешенных повсюду портретов и распеваемых хвалебных песен. Другому человеку для счастья хватает лачуги с дырявой крышей, а кому-то хватает и куска хлеба на целый день. Всех не сделать богатыми и счастливыми. И благодетелей в конце концов провожают палками: что же ты такой благодетель не обеспечил мне богатой жизни, а? Возможно, что вы в детстве слышали сказку о рыбаке, который поймал Золотую рыбку и отпустил её из хороших побуждений, сказав, что ему всего достаточно для хорошей жизни. И чем эта сказка закончилась? Уплыла рыбка, а старик так остался в своей хижине, а его злая и жадная жена так и не ушла от своего треснувшего корыта. А вот вы сами задавали себе вопрос, что вам нужно для полного счастья? Давайте, послушаем вас.

Вопрос оказался очень сложным. Большинство из нас просто не могло ответить на него. У нас было всё. Мы были сыты, одеты, обуты, обладали знаниями, условия жизни были прекрасными и всё наше счастье (кто-то бы ещё рассказал, что это такое) зависело только от нас и от Председателя. Нарушение установленных правил грозило отчислением и переводом в категорию низшего сословия, призванного обеспечивать жизнь высшей категории, к которой должны причислить нас. Вот и получается, что перевод в высшую категорию является счастьем, а перевод в низшую – несчастьем.

Это я и выложил, когда очередь дошла до меня.

– Неужели вы думаете, что жизнь в высшей категории является счастьем? – спросил меня преподаватель. – Выживание в высшем обществе намного труднее и опаснее, чем на более низшей ступени. Давайте приведём простой пример. Вот огромная банка с крысами. У каждой крысы свой отсек и достаточно пищи, чтобы ни о чем не заботиться. А они всё норовят сожрать еду у соседа и при случае сожрать и его самого. А стоит устроить перебой с едой, то они все бросаются друг на друга и остаётся только самая сильнейшая крыса, которая перестаёт понимать, что же ей дальше делать, так как нет ни еды, ни тех, кем можно повелевать. Точно так же и среди людей, за которыми будете следить вы и претворять в жизнь мудрые указания Председателя о равновесии жизни в человеческом обществе. И у вас не должно быть каких-либо сомнений в генеральной линии Председателя и жалости к ее ослушникам. Тогда царствие земное будет органичным добавлением царствию небесному. На этом лекция окончена. Аминь.

Ялта

– Этот старичок вам ничего не говорил? – осведомился подошедший сержант госбезопасности в отставке Иванцов.

– Какой старичок? – затупил я.

– А вот тот, – сказал Иванцов и начал озираться по сторонам. Вокруг нас никого не было. Троллейбус уже ушёл и на автостанции никого не было. – Вы тут поосторожнее со всякими предсказателями и прорицателями. Возникают из ниоткуда и исчезают в никуда, только людей своими речами смущают.

– Фантомы, что ли? – осведомился я.

– Во-во, они и есть, – сказал Иванцов, – сколько мы их ни стреляли, а они все норовят из могилы подняться. Уже и цари земные говорили, что достаточно настреляли врагов наших, да только дело это затягивает в себя как наваждение какое-то. Каждый из нас начинал чувствовать себя маленьким царём, в руках которого жизни подведомственных людей. Хочешь, ты его расстреляешь, хочешь изнасилуешь, хочешь, спалишь его дом и всю семью по миру пустишь и ничего тебе за это не будет, кроме благодарности в виде денег или орденов. Вот она сила государственная. Я сержант, у меня всего лишь две брызги крови на петлицах и на рукаве, а власти у меня как у римского императора, над которым только один Бог, а у меня богов больше, но и они за счёт меня кормятся. Чем больше брызг крови от меня, тем больше орденов у них. И этот фантом то ли из бывших жертв, или из начальников по нашему ведомству, у которых совесть проснулась после выхода в отставку или которым жертвы их постоянно во сне являются. Мне вот никто во сне не является, и я живу спокойно. Так что, молодой человек, если что, так и у меня вам поучиться не грех.

Довольный собой Иванцов с полуоборота завёл красный «Запорожец» и лихо покатил по узким улочкам к своему дому, попутно показывая достопримечательности Ялты.

Не буду отвлекать на перечисление всего. На пальцах так и не расскажешь, лучше самому посмотреть, благо справочником и описании Ялты очень много. Вокруг дикие пляжи, но прямо в городской черте много санаторных пляжей, куда без санаторно-курортных книжек не попадёшь. И для сотрудников НКВД-КГБ есть собственный пляж санатория «Черноморье», куда я повадился ходить для принятия солнечных ванн по удостоверению сотрудника.

Дело, с которым я приехал сюда, не двигалось совершенно. Иванцов готов был помочь в чем угодно, но в чем, не говорил. Вы уж, – говорит, товарищ хороший, скажите, что надо сделать, то я и сделаю. А что надо делать, то я и сам не знал. Нужен был архив ялтинского отделения НКВД, а его как раз и не было.

Утром в пятницу с полотенцем на плече я шёл к морю принять морскую и солнечную ванны для поддержания хилого здоровья жителя среднерусской полосы.

– Молодой человек, – знакомый голос окликнул меня из-за забора частного дома, – вы узнаете меня?

Ба! Да это же тот старичок, которого я видел на автостанции и который так незаметно растворился в её пространстве.

– Вижу, что узнали, – засмеялся старичок, – заходите, освежитесь хорошим виноградным соком домашней выделки. И не бойтесь меня, мы с вами коллеги, а я плохого вам не посоветую.

Коллеги – это значит сотрудники органов госбезопасности. Как говорится, ворон ворону глаз не выклюнет, но осторожность соблюдать нужно.

Я зашёл в калитку и сел на лавочку в увитой виноградом беседке. На столе стоял графин с широким горлом и два гранёных стакана. Гранёные стаканы – это русский мировой бренд.

– Как продвигается ваше расследование? – спросил старичок.

Я неопределённо пожал плечами.

– Я же говорил вам, что Иванцову нельзя верить, – оживился гостеприимный хозяин. – Нужно сначала выяснить, где он был во время оккупации и куда дел архив городского отделения. Что-то подозрительно, что никто этим не занимается.

Старичок сбегал в дом и принёс мне пенсионное удостоверение сотрудника КГБ по фамилии Ковров. Это как пароль свой – чужой.

– Я всё время работал на расследовании таинственных случаев и мало общался с другими оперативниками, – сказал хозяин, – нам мало кто верил, считая малохольными, но над вами есть нимб и скоро в вашей жизни произойдут большие изменения. Хотите, я расскажу вам про крымскую Шамбалу?

Я отпил вина из стакана и согласно кивнул головой. Дело было пятничное, я никуда не торопился, и хозяин был непрочь поговорить, и винцо было отменное, такое в магазине не купишь.

– Итак, слушайте, – сказал Ковров

Крымская Шамбала

Полутёмное помещение, освещённое факелом. При внимательном осмотре видно, что это огромная пещера. На обтёсанном камне сидит молодой человек в халате, держа в зубах деревянное сито для просеивания муки.